— Ну, чем порадуешь, Сварожич?

Голос Кощея, без того звучный и властный, приобретал дополнительные оттенки и обертоны, отражаясь эхом от стен кузницы. Вопрос был адресован невысокому коренастому мужичку неопределённого возраста с длинной седой бородой, заплетённой в две косы.

— Никак сам Кощей пожаловал! Рановато ты, срок-то ещё не подошёл. Али не терпится увидеть, что я с твоим новым конём сделал? Проходь, что уж, покажу, — Сварожич вытер руки полотенцем и сделал приглашающий жест в сторону чего-то огромного нечитаемой формы, полностью укрытого грубой тканью. — Сам сдёрнешь, али как?

Кощей хрустнул пальцами. Неужто всё готово? «Ай да кузнец, а ведь я его подловить хотел, да видать, не лыком он шит. Надобно ему ещё заказов подкинуть, как только оказия подвернётся. Но это если там, под тканью, что-то и впрямь чудное», думал он. Кощей чинно и неторопливо пошёл вдоль верстаков. Так идут короли к сундукам с подношениями, что приносят им посланцы маленьких и слабых княжеств, ищущих защиту. На верстаках меж тем были аккуратно разложены многочисленные инструменты Сварожича. Среди привычных молотков и клещей также лежали какие-то странные предметы, которым место было скорее в избе врачевателя или коновала (а то и кого пострашнее), которые не вязались с характерным оснащением кузницы. Даже такой непростой, как у Сварожича.

— А этими крюками, стало быть, я раскалённые пруты скручиваю в косы; получаются такие витые стержни, очень крепкие. — Сварожич перехватил Кощеев взгляд, вперившийся в зловещего вида крюк, похожий на рыболовный, но многократно больше. Кузнец с удовольствием отметил, что напускной бравады и спеси у Кощея тут же поубавилось.

— Показывай, мастер!

Сварожич подошёл к укрытой громадине и сдёрнул ткань одним движением, да с такой лёгкостью, будто это был шёлковый девичий платок. При своём невысоком росте кузнец видать обладал неизмеримой силой. Оно и понятно: известно, чей он сын. Этот яркий театральный жест возымел эффект — увидев, что открылось его взору, Кощей аж закряхтел от удовлетворения и оскалился в улыбке.

— Вот, — как будто произведённого эффекта было мало, кузнец презентовал результат своей работы максимально ёмко. — Что скажешь?

— И это всё? — Неожиданно для Сварожича спросил Кощей, и его улыбка из удовлетворённой стала казаться скорее издевательской. — Молва ходит, ты лучший кузнец в этих землях, я думал, уж тебе-то не сложно будет меня удивить. Или врут слухи?

Самообладания Сварожичу было не занимать, выглядел он совершенно спокойно. Однако тлеющий уголь его тёмных глаз начал едва уловимо разгораться, как пламя в кузнечном горне.

— Что-то не так? — будничным тоном осведомился кузнец. Кощей же начал ходить вокруг явившегося из-под ткани механизма, прозванного Карачуном, и принялся перечислять, что, по его мнению, сработано не так: слишком длинные шипы на броне, слишком низко расположена печка-самогрейка на корме (топку, мол, будет заливать вода), и прочая и прочая.

Сварожич терпеливо дослушал весь этот пространный монолог, затем как бы между прочим поднял с наковальни тяжёлый молот, которым работал до прихода Кощея, протёр его и аккуратно положил на своё место на верстаке. Жест вышел исключительно красноречивый и однозначный. Кощей было что-то хотел добавить про малахитовые каменья в вороньей голове на корме башни, но вовремя осёкся. Сварожич всё тем же спокойным тоном заговорил:

— Ты, Кощей, языком молоть горазд, да вот только не знаешь ты этой машины так, как знаю я. Ты его просто пугалом поставить хочешь, ворон от злата твоего отгонять, или же в поле пустить да противника сокрушать? Ты мне колесницу боевую заказывал, с которой хоть на кого идти можно, а сейчас я слышу, что тебе просто украшение нужно. Не пойдёт так дело. Не меняют коней на переправе. Али забыл ты, какой уговор у нас был? Али забыл ты, кто эту машину тебе послал и зачем?

Кощей помнил и то, и другое.

— А убранство-то всё это я заказал! — ядовито парировал Кощей. — Посмотри на меня! Мне нужен железный конь под стать, который одним видом будет заявлять, мол, смотрите, кто тут на поле боя главный. А это… Вот это всё недостаточно подчёркивает всю мою мрачную натуру. Нет искры. Нет какой-то детали, что соберёт мозаику воедино. Переделывай.

Впервые на лице Сварожича появилась эмоция, отличная от безразличного спокойствия. Он улыбнулся и внезапно громко хохотнул. Эхо в кузнице проснулось во второй раз.

— Ох, Кощей, иди-ка ты обратно над златом чахнуть, а кузнечное ремесло мне оставь, не по Сеньке шапка, стало быть. Да заказ свой забери, ибо не след тебе меня злить, а то я могу и спутать, кого из вас мне перековать будет сподручнее и быстрее. Я могу об заклад биться: любой, кто твоего нового железного зверя увидит, будет поражён его красотой. Потаённой силой. Скрытой в ём угрозой. Ты ведь такую задачу ставил? Усилить огневую мощь красотой кованой стали — так ведь? А все эти шипы да вороньи талисманы — где они такое видывали? Корона шипастая! Кольцо в клюве! В наших краях досель такой красоты не водилось, а будет ли водиться потом — не знать никому, я заказы-то тщательно подбираю. Забирай, как есть, всё одно — лучше уже не сделать. Некуда лучше. Да ты и сам это знаешь.

Кощей знал.

Несколькими часами позже Кощей расхаживал вокруг заморского чудища, что уже стояло посреди его тронного зала, и довольно ухмылялся. «Да уж, превзошёл себя Сварожич. Всё, что я хотел, сделано в лучшем виде. Я даже не ожидал. Штучный товар, гордость любого хозяина. А то, что я критиковать начал — а кто окромя меня его в тонусе держать-то будет? Разве что ещё одна деталь… Сундук мой златоносный — та самая искра, которой в Сварожичьей работе не хватило. Да, тут ему самое место. Отродясь такого не было, чтобы злато само собой появлялось — пора нарушить эту традицию. Как говорится, комплемент от заказчика. Вишенка на пироге». — так думал Кощей, радуясь новому приобретению и своему финальному штриху — чудесному сундуку, который слуги уже прилаживали на корпус. А само «Чудище заморское» ничего не думало. Лишь смиренно ждало, когда настанет час взрывать гусеницами землю да переть на супостата, сея страх и… зависть.

Крики воронов за стенами замка становились всё громче.