105. На грани фантастики
— Тема нашей сегодняшней лекции такова, — комиссар Котятко строго обвёл взглядом танкистов, собравшихся в офицерском клубе, — «Есть ли жизнь на Марсе?» Никаких шуток, товарищи...
— Что, руководство «Варгейминга» наконец-то решило выпустить на альфа-тест «Мир боевых марсоходов»? — не преминул съехидничать Ганс Шмульке. — Герр комиссар, мы-то рассчитывали услышать что-нибудь действительно необычное!
— Вы, унтер-офицер, как всегда не дослушали, — не меняя назидательного тона, ответил Парамон Нилыч. — И вдобавок перебиваете старших, пренебрегая субординацией!
— Виноват, герр комиссар! Но при чём тут Марс?!
— Да при том, что тридцатые годы ХХ века были удивительно богаты на всевозможные танкостроительные проекты, которые иначе как «марсианскими» назвать решительно невозможно. Мы не станем рассматривать западноевропейские и американские образцы, сосредоточимся на конструкторской мысли Советского Союза. Кто из здесь присутствующих слышал о «танке Сиркена» или «танке Данченко»? О «Земноводном летающем танке Левкова»? «САУ Толочкова»?
— О земноводном летающем чём? — тут уже не выдержал британец, командир TOG-II. — Нельзя ли уточнить, сэр?
— Давайте для начала совершим небольшой экскурс в историю танкостроения, — продолжил комиссар. — После Второй мировой войны, которая, как известно каждому, была прежде всего «войной бронетехники», стало окончательно ясно, что будущее — за так называемым «основным танком». Сиречь за машиной, пригодной для массового производства, сочетающей высокую подвижность, максимально возможную огневую мощь и отличную бронезащиту. Примеров не счесть — от Т-54/55 до немецкого «Леопарда», израильской «Меркавы» или китайского «Тип 80». После 1945 года начали отмирать старые классы танков — в основном тяжёлые машины наподобие всем известного ИС-7, так и не запущенного в серию... Монстры уступили место более дешёвым и мобильным образцам.
— Мы в курсе, — сказал сэр Генри.
— Равно как и другим фактом является то, что после Первой мировой войны танкостроительная мысль находилась в исканиях. Сражения на Сомме и под Аррасом показали, что танк как таковой — невероятно полезное изобретение. А вот как танки использовать в будущем и какие типы бронированных машин окажутся наиболее востребованы, не знал практически никто. В начале двадцатых годов «отец французских танков» генерал Жан-Батист Эстьен предлагает концепцию механизированных корпусов и теорию прорыва с глубоким охватом, но к нему никто не прислушался, и заново танковый блицкриг разрабатывают спустя пятнадцать лет в Германии...
— То есть, — снова перебил Ганс Шмульке, — в межвоенный период конструкторы пытались найти различные решения для разных классов танков? Вспоминаем тогдашнюю классификацию: танки штурмовые, пехотные, кавалерийские, крейсерские... У каждого класса была своя функция — сопровождение пехоты или кавалерии, прорыв оборонительных позиций и так далее!
— Верно. От этой печки и плясали, особенно учитывая опыт Первой мировой. Предполагалось, что следующая война также будет позиционной. Эту точку зрения разделяли и советские военные вместе с инженерами. В 1929 году Совет народных комиссаров, то есть правительство СССР, принимает программу перевооружения армии и особый упор делает на оснащение РККА бронетехникой, поскольку танков в стране было очень мало, а основной моделью являлся знакомый каждому из нас МС-1. Однако имела место существенная проблема: отсутствовали грамотные инженерные кадры, и специалистов приходилось приглашать из-за границы, прежде всего из дружественной Веймарской Германии. Надеюсь, всем знакомо имя Эдварда Гротте?
— Конечно, — отозвался унтер-офицер. — Господин Гротте, после возвращения из СССР работал в фирме Krupp и являлся одним из соавторов проекта тысячетонного супертанка «Ратте». Правда, отвергнутого в 1943 году. Он и в Советском Союзе пытался строить что-то подобное...
— Ну почему же «пытался»? Средний танк ТГ-1, разработанный группой Гротте, был построен в 1931 году и проходил ходовые испытания. Но о нём мы как-нибудь поговорим отдельно. Эдвард Гротте, вместе с несколькими другими КБ, получил спецификации от Управления по механизации и моторизации РККА на разработку тяжёлого штурмового танка и взялся за работу. Я хотел бы отдельно отметить, что параллельно с его группой, работавшей на Ленинградском заводе «Большевик», нечто схожее пытались сделать в Научно-исследовательском отделе ВАММ под руководством инженера Данченко — там решили не скупиться и сразу запланировали танк массой в пятьсот тонн...
— Сколько? — ахнул лейтенант Фюрст. — Пятьсот? Тонн? В начале тридцатых годов?!
— Именно, — подтвердил Парамон Нилыч. — Сухопутный дредноут с экипажем в шестьдесят человек, вооружённый двумя 107-миллиметровыми, двумя 76-миллиметровыми и двумя 45-миллиметровыми орудиями, дюжиной пулемётов, тремя огнемётами и миномётом. Причём возможность постройки такого чудовища рассматривалась на полном серьёзе. Но, поскольку для «танка Данченко» попросту не нашлось подходящих двигателей мощностью в 6000 лошадиных сил, а также из-за абсолютно нескромных размеров танка разработку тихо прикрыли, посоветовав заняться чем-нибудь более полезным и реалистичным...
— И кто-то до сих пор смеётся над «сумрачным тевтонским гением», — проворчал Ганс Шмульке.
— Такова была общая тенденция тех лет, — пожал плечами комиссар. — Создание машин-гигантов не казалось чем-то невыполнимым, а СССР был единственной страной мира, способной финансировать и, главное, строить таких колоссов. Эдвард Гротте оказался более сдержан в своих запросах. Пока ТГ-1 проходил испытания, немецкий конструктор сперва набросал проект ТГ-4, весившего всего-навсего семьдесят пять тонн, но в Управлении механизации и моторизации отнеслись к чертежам с заметной прохладцей. Гротте не сдавался и к лету 1932 года представил машину с индексом Т-42 или ТГ-5 массой в сто тонн. Ничего особенного, весивший почти вдвое больше «Маус» через двенадцать лет был поставлен на ход! А во Франции с 1921 года стоял на вооружении семидесятипятитонный FCM 2C, и ничего, ездил!
— Сомнительный аргумент, — сказал сэр Генри. — Боевые качества FCM 2C крайне спорны.
— Факт есть факт: сверхтяжёлые танки строили уже тогда. Чем Советский Союз хуже буржуазной Франции?! Кроме того, в 1931–1932 годах был разработан пятибашенный «танк Барыкова», известный под индексом Т-35; в 1933 году он был запущен в серию на Харьковском паровозостроительном заводе! Пятьдесят тонн. Почему бы не попытаться довести массу другого танка до сотни?!
— Что-то я ни разу не слышал о «стотонном танке Гротте», — заметил лейтенант Фюрст.
— Эдвард Гротте совершил ошибку, которой впоследствии грешил доктор Фердинанд Порше, с его неизбывной страстью к электротрансмиссии, — пояснил комиссар Котятко. — В целом ТГ-5 очень напоминал Т-35: четыре малые башни первого яруса, передние башенки копировались с лёгкого танка БТ-2 с 45-миллиметровыми пушками, спаренными с пулемётами. Задние башенки — строго пулемётные. И, наконец, главная башня, со 107-миллиметровым орудием, что по тем временам делало бы ТГ-5 самым мощным по вооружению танком планеты. А если ещё учитывать противоснарядное бронирование до 70 миллиметров, то «Танк Гротте-5» не имел бы конкурентов вплоть до появления «Тигра»...
— Вы упомянули некую «ошибку» мистера Гротте, — вежливо напомнил сэр Генри. — Сравнив инженера с доктором Порше.
— Ах да, конечно, — хлопнул себя ладонью по лбу Парамон Нилыч. — В начале тридцатых годов СССР только перешёл к индустриализации, материальная и производственная база были недостаточны. Гротте же строил наполеоновские планы. Электротрансмиссия — безусловно, она облегчала управление, но стоимость и сложность танка резко возрастали, а ремонтопригодность наоборот, падала. Сервоприводы для поворота башен и дополнительные электромоторы. Наконец, сложности с моторным отделением — бензинового двигателя мощностью 2000 лошадиных сил тогда не существовало в природе, поэтому Эдвард Гротте разместил в корпусе два тысячесильных дизеля производства фирмы «Виккерс», что ещё более усложняло конструкцию...
— И проект закрыли? — с сожалением спросил Ганс Шмульке.
— Да. Не только из-за переусложнённости конструкции. Военные задали инженерам несколько неприятных вопросов. Как прикажете доставлять машину таких размеров и массы к театру боевых действий? Напомню, что тогда не существовало железнодорожных платформ, способных перевозить грузы массой более пятидесяти тонн. Как ТГ-5 будет преодолевать водные преграды? Ни один мост этот танк не выдержит! Ах, шноркель? Но его сперва надо разработать, что делает танк ещё более дорогим! Стоимость одного экземпляра была настолько устрашающей, что даже не жалевшие денег на армию советские руководители отказались от самой мысли о массовом производстве.
— Остановились на Т-35, — понимающе покивал сэр Генри. — Тоже неплохая машина. Для краткой эпохи многобашенных танков...
© А. Мартьянов. 2014.
| 104. «Fury»: легенда и реальность | 105. На грани фантастики | 106. Маленький работяга |
