50. Прайм-тайм
— Это что за чудеса? Кто их сюда пустил?
Ганс Шмульке и лейтенант Фюрст остановились на пороге родного ангара, преобразившегося самым удивительным образом. Исчезла привычная деловитая суета, по углам расставлены мощные софиты, рембригада чинно расположилась у стеночки, причем заляпанные машинным маслом и прожженные искрами сварки комбинезоны заменены на чистенькую униформу.
В центре, избрав в качестве фона наиболее презентабельно и эстетично выглядевший «Löwe» в новеньком камуфляже «Hinterhalt», бойкая репортерша пытала унтерфельдфебеля Ульриха Хальма, наводчика с GW-Panther. Как и всякий непубличный человек артиллерист стеснялся камеры, краснел и выдавал в эфир благоглупости наподобие — «Да, арты это очень полезные машины. У них очень большие пушки... И у ПТ тоже большие пушки. У танков тоже есть большие пушки, вот посмотрите налево, на Е-100, у него самая большая пушка...»
— А у линкоров из «World of Battleships» пушки такие здоровенные — не пересказать, — Шмульке тихонько хихикнул в кулак. Внимательно огляделся по сторонам. Вторая съемочная бригада обхаживала мадам Ротвейлер, принарядившуюся в платье с ужасающими цветочками, отчего она напоминала фрекен Бок из «Карлсона» больше, чем обычно. Речь шла о строжайшей финансовой отчетности, бухгалтерском балансе, долгосрочных инвестициях и абсолютных показателях применительно к премиумной бронетехнике.
Корреспондент с эмблемой фирмы на куртке выслушивал исповедь Ротвейлерши со смиренно-отрешенным видом. Видимо подозревал, что если зевнет от скуки, моментом отхватит гаечным ключом, находившимся в прямой зоне досягаемости женщины-катастрофы.
Командовал бригадой телевизионщиков господин Kirill Oreshkin, телезвезда «Варгейминга» номер один, уровня Опры Уинфри или Хью Лори. Это уже серьезно...
— Или в головном офисе готовятся к очередной шумной рекламной компании, — заметил Отто Фюрст, — или я в этой жизни ничего не понимаю. Давай-ка незаметно проберемся к нашему VK4502 да поедем повоюем, иначе и нас запрягут...
— Поздно, — шепотом сказал Ганс Шмульке. — Она нас заметила!
Репортерша, закончив мучить наводчика Хальма (потный и несчастный артиллерист поспешил исчезнуть из ангара) и нацелилась на командира Фюрста.
— Герр... э... Гауптман?
— Всего лишь лейтенант, мадемуазель, — Фюрст выкроил на лице белозубую улыбку от уха до уха. Не иначе у американских самоходчиков научился, причем пришлось долго тренироваться. — У вас какие-то вопросы?..
— Не вопросы, а предписание, — заявила решительная девица предъявив бланк «Варгейминга» с подписями и большими красными печатями. — Попрошу изучить!
— Только не это, — ахнул Ганс Шмульке, бегло просмотрев текст. — Нет, нет, это решительно невозможно! Девушка, подобные эксперименты попросту опасны! Вы не представляете себе, что такое фугас «Ягдтигра», прилетевший в орудийную маску!..
— Нам выдали каски и бронежилеты, — беззаботно пожала плечами репортерша. — Исполняйте. Или доложу в центральный офис о неподчинении!
Ну конечно. Реплеи. Новое повальное увлечение. Не столь давно от господина Storm’а пришло наистрожайшее указание — воткнуть на все танки веб-камеры. В казармах предположили, что коварные разработчики учинили систему тотального шпионажа с целью отслеживать соблюдение правил и тимкиллы, но менеджеры «Варгейминга» уверяли, что это сделано исключительно на пользу самих танкистов — записать и просмотреть свой бой, поделиться опытом, отметить ошибки и бла-бла-бла.
Хорошо хоть камеры установили бесплатно, а не за голду — мадам Ротвейлер этого бы не пережила. Умерла бы, но не сдалась, до последней капли крови защищая сундучки с командным золотом, в одиночку отстреливаясь из Объекта 261.
Теперь понятно, ради чего на базу приперлись телевизионные деятели искусств: нужны показательные записи боев. Чем красивее, тем лучше. Именно из этого положения и исходила репортерша, отбирая танк для образцового сражения.
— Так, вот эта здоровенная дура как называется? Ах, «Маус»? Нет, не подойдет, слишком большой, в кадр не влезает! «Тигр» — банально, «Тапок» слишком экстравагантно, а если будем постоянно снимать «Леву», то зрители обвинят в скрытой рекламе премиумной техники — надо учитывать тонкости маркетинга... О! Красивый аппарат! Вы на нем ездите, герр лейтенант?
— Мы на нем воюем, — уныло отозвался Отто Фюрст. — И не только на нем. Тяжелые танки — наша специализация.
— Прекрасно, прекрасно! А теперь я попросила бы вас побыстрее переодеться в парадную форму со всеми орденами. Сперва интервью, затем выезд!
— Мы все в танк не поместимся, — сделал последнюю вялую попытку отбиться лейтенант. — пять членов экипажа, вы и оператор! Это невозможно!
— Вполне возможно, — невозмутимо отозвалась телевизионная девица. — Зачем вам, к примеру, радист? Оставим на базе, на его место посадим оператора. А я уж как-нибудь размещусь. Например, на коленях герра Шмульке...
— Давно не чувствовал себя подопытным кроликом, — прошипел унтер-офицер на ухо Фюрсту. — Ладно, пойдем нацепим регалии. Надо, так надо.
* * *
Экипаж выстроился вдоль борта Е-75, избранного в качестве идеального танка для передачи в прайм-тайм, когда у экранов соберутся не только ярые поклонники WoT, но и дети с домохозяйками. Лейтанент Фюрст сиял орденской колодкой — полный набор, от «Эксперта» до «Косы смерти», на кармане кителя отливал золотом и эмалью «Бельтер».
— Орлы, — удовлетворенно заключила репортерша. — Именно то, что и нужно. Красивая униформа, яркие улыбки и стальной гигант на втором плане. Жаль, что траки заржавлены, но это мы при монтаже поправим, десять минут работы с графикой...
Интервью, как в подобных случаях всегда и бывает, блистало клиническим идиотизмом. «Как вы оцениваете перспективы развития, господин лейтенант? — Разумеется, положительно, однако столь ожидаемый патч 7.2 до сих пор не вышел... — Нет, ответ неверный, давайте сначала: про патч будет отдельная спецпрограмма, это нашему зрителю не интересно!»
Ну и так далее. Если бы фирма «Варгейминг» являлась политической партией, то она бы прошла в парламент любой страны мира большинством голосов: новые чистые казармы, кормят в столовой хорошо, ведется строительство на аэродроме и в гавани, все и вся будет расширено, углублено, доработано, пропатчено и заапдейтено в масштабах Вселенной! Ура!
— Восхитительно господа, просто чудесно! А теперь — поехали! Скажите, оператор может снимать с брони? Или высунувшись из командирского люка?
Ганс Шмульке невероятным усилием воли отогнал видение — оператору начисто сносит голову просвиставшим над башней снарядом из «бревномета» ИСУ-152. Сказал предельно вежливо:
— Давайте посмотрим по обстановке? А вы до времени посидите в танке? Пускай даже и у меня на коленях — заодно обучитесь мастерству наводчика...
Взревел двигатель Е-75, ворота ангара распахнулись и танк выехал на залитое солнечным светом плоскогорье. Эль-Халлуф. Что ж, могло быть и хуже, какой-нибудь там Koshmarin или Топи...
— Заснимем романтический пейзаж, — скомандовала корреспондентка. — Подъедете к краю обрыва, нужна панорама на долину. Лейтенант, осмотрите местность — грозно сдвиньте брови, ладонь козырьком ко лбу — вы ищете врага!
— Для этого есть стереотруба, — несчастным голосом вякнул Отто Фюрст. — Так надежнее... И вообще, стоять у обрыва опасно, нас могут заметить с той стороны...
— Делайте, что вам говорят! Война — это прежде всего эстетика!
— Конечно, конечно, — в тон подхватил Ганс Шмульке. — Развеваются знамена, гремят барабаны, мы маршируем, враг в панике бежит, девушки в коротких юбках осыпают победителей цветами... И никакого глупого стояния за камнями только потому, что ты боишься получить в борт болванку во-он от того Т95.
Крошка «Чаффи», успевший прорваться через долину и пересохшее русло реки к возвышенностям напротив высветил сразу несколько машин противника — машин очень серьезных. Е-75 тем временем висел над пропастью ради шикарного кадра с пейзажем.
— Да стреляйте же! — воскликнула репортерша! — Они прямо перед вами! Желательно оne-shot с первого попадания! Нужен красивый план!
Бухнуло 128-миллиметровое орудие. Эффект нулевой. Стрелять и попадать — две принципиально разные вещи.
— Назад, назад! — заорал Фюрст, — У нас засветка по выстрелу! Вот сейчас...
...Разбитый танк вышвырнуло в ангар. Ганс Шмульке, задыхаясь от дыма, чудом выволок наружу чрезмерно ретивую корреспондентку.
— Что... Что это было? Почему? Мы не завершили съемку! — заверещала она, с трудом откашлявшись. Брючный костюм в нескольких местах прожжен, личико покрыто густым слоем маслянистой копоти. — Безобразие!
— Первое: это был взрыв боезапаса, — с ангельским терпением сказал лейтенант Фюрст. — Второе: война, это далеко не всегда эстетика — посмотрите на себя в зеркало и считайте, что легко отделались: в нашем мире никто не умирает. Третье: может быть мы сами сделает реплей? Выберем для вас наилучший и пришлем в головной офис? Зачем портативные камеры на танки установлены?
— Нет уж, — непререкаемо заявила телевизионная муза. — Пока чинят танк, я иду в душ, переодеться и все начинаем сначала. Без сногсшибательного репортажа я отсюда не уеду!
— Шмульке, — позвал унтер-офицера герр Фюрст, едва корреспондентка вместе с закопченным оператором отправились в направлении штабного здания, приводить себя в порядок. — Бегом в диспетчерскую. Связываешься с нашими ребятами из клана. Едем на тренировочный полигон, четко расписываем сценарий, устраиваем... Как это у русских? Pokazuhu. Один Е-75 нагибает пятнадцать «Маусов»? Как идея?
— А поверят?
— Еще как. Ведь в этом деле главное не правдоподобность, а эффекты. И полигон выбери покрасивее! Да хоть Перевал — водопадики, альпийские луга... Чтоб глаз радовался! Понял?
— Jawohl!
© А. Мартьянов. 2012
Обсудить сказку вы можете здесь.
| 49. Альфа | 50. Прайм-тайм | 51. TanksCraft |
