56. Воинственный славянин

19 июля 1935 года, полигон в Миловицах, Чехословакия

Испытания подходили к концу.

Впрочем, решение о том, какой из двух представленных танков будет принят на вооружение чехословацкой армии, уже сформулировано.

Моторы еще ревели, пыль вздымалась над полигоном, а военные уже отправили на фирму Skoda заказ на сто шестьдесят машин.

Последствия оказались неожиданными.

25 июля 1935 года, Прага

В военном министерстве разгорался скандал.

— Нам известно, что результаты испытаний на полигоне Миловицы были подтасованы, — заявил во всеуслышание представитель фирмы CKD — главного конкурента Skoda.

— Откуда сведения?

В министерстве даже не слишком активно отрицали данный факт. Подтасованы были результаты, получил ли кто-то некую сумму ради того, чтобы заказ передали Skoda, другие причины, — это сейчас не имело значения.

Следовало замять неприятную историю, вот и все. Лишние разговоры никому не нужны. А уж кто боялся подмочить свою репутацию больше, чем любая кисейная барышня, — так это военные.

— Из любой ситуации можно найти выход, — подал жирный намек министр обороны Чехословакии Ян Сыровы.

Никто и не собирался отстаивать правду в голом, так сказать, и неприкрытом ее виде. В таком виде правда никому и не была нужна. Требовалось иное: хороший производственный заказ.

— Мы сочтем дело улаженным и справедливо решенным, если заказ на танки будет поделен между двумя нашими фирмами поровну, — выдвинули требование представители CKD.

— А что говорят на Skoda?

К удивлению военных, концерн Skoda выразил полное согласие с данным решением — достойным аналогом соломонова суда.

Восемьдесят танков — заводам Skoda и восемьдесят — CKD. Разве это не прекрасно?

...Еще прекраснее было то, что оба концерна сговорились об этом ходе заранее.

Они понимали, что из двух моделей танков будет избран одна. Мир войны велик — места хватит для всех...

30 июня 1936 года, полигон Миловицы

Капитан Петр Здражилов рапортовал об окончании тридцатидневных испытаний, которым подверглись первые пять серийных танков, названных LT vz.35 — «легкие танки образца 1935 года».

Это был трудный месяц для танкистов Здражилова. Машина постоянно преподносила неприятные сюрпризы, и первым из них оказалась скорость: вместо заявленных тридцати четырех километров в час «кавалерийский» или даже «крейсерский» танк давал всего лишь семнадцать.

— Придирайтесь! — требовал Здражилов от своих людей, и они придирались решительно ко всему. Список претензий к фирме-разработчику был длиннее руки капитана.

Новый танк — будущая краса и гордость чехословацкой армии — предназначался для действий в составе кавалерийских частей и совместно с пехотой.

Четырехцилиндровый четырехтактный карбюраторный двигатель жидкостного охлаждения Skoda мощностью сто двадцать лошадиных сил располагался на корме.

Что танкистам нравилось — что было отмечено и в рапорте, — так толщина брони: лобовые листы достигали двадцати пяти миллиметров, и это обеспечивало защиту от бронебойных снарядов пушки «Эрликон».

Механик-водитель располагался справа в передней части корпуса. Перед ним в лобовом листе подбашенной коробки имелось смотровое окно. Снаружи оно закрывалось броневой крышкой.

Лючок для наблюдения был и у стрелка-радиста.

Шаровая установка курсового пулемета монтировалась в центре лобового листа. Телескопический прицел встраивался в прибор наблюдения механика-водителя.

Командирская башенка размещалась на крыше башни, и там предусматривались четыре смотровых прибора-эпископа. Наличествовал и монокулярный перископический прибор. Командные сигналы подавались флажками или лампами.

Что вызывало у танкистов нежнейшие чувства — так это вооружение.

— Что ни говорите, панове, а нет ничего приятнее, чем водить танк, который по мощи вооружения превосходит почти всех своих собратьев в других странах, — этими словами капитан Здражилов выразил общее мнение.

Главным орудием этого танка стала тридцатисемимиллиметровая пушка vz.34UV, которая представляла собой... противотанковую пушку, переделанную для установки на танк.

Пулеметов было два: в шаровой установке на лобовом листе корпуса и в башне справа от пушки, оба калибром 7,92 миллиметров.

16 января 1937 года, полигон в Миловицах

Капитан Здражилов прочитал приказ и задумался.

В принципе, он одобрял требования министерства. Пока танк LT vz.38 — прекрасная мечта грядущего, которая, как предполагается, составит основу чехословацких танковых войск, — пребывает в стадии вечной разработки, следует выжать из имеющейся модели как можно больше.

В конце концов, LT vz.35 — хорошая сильная машина. Особенно если довести ее до «окончательного ума».

Чем и предстоит сейчас заняться: несколько серийных машин должны совершить пробег в четыре тысячи километров.

Вот и посмотрим, хороша ли ходовая часть национального танка.

Применительно к одному борту она состояла из восьми сдвоенных обрезиненных опорных катков, сблокированных попарно в две балансирные тележки.

Между передней тележкой и направляющим колесом устанавливался один сдвоенный каток — это облегчало танку преодоление вертикальных препятствий.

В каждой гусенице — сто одиннадцать траков.

И всем этим тракам предстоит «поцеловаться» с длинными дорогами Чехословакии — одной из наследниц огромной Австро-Венгрии.

Если в танке LT vz.35 остались еще какие-либо недостатки — конструктивные или производственные — они будут выявлены в ходе этих пробегов.

— По коням! — хотелось крикнуть капитану.

Но времена кавалеристов отходили в романтическое прошлое — туда же, где ныне покоилась прекрасная, в золотых шнурах, шубертовских вальсах и прочих излишествах роскошная, но донельзя архаичная Австро-Венгрия.

1 сентября 1938 года, полигон в Кубинке, Подмосковье

— Вы так уверены в своей ходовой части? — генеральный испытатель боевых машин Евгений Анатольевич Кульчицкий хитро прищурился, рассматривая представителя чехословацкой армии.

Майор Петр Петров сохранял бесстрастное выражение лица.

— Мы дважды испытывали эти танки на дальних дистанциях, — ответил он. — Один раз — четыре тысячи километров, другой — семь тысяч. Если и имелись недостатки, их давно устранили.

— То есть, ваш танк идеален? — наседал Кульчицкий.

— Да, — сказал Петров. Очень спокойно.

— В таком случае предлагаю пари. Вы утверждаете, что сход гусеницы с катков невозможен ни при каких обстоятельствах. Я утверждаю, что сделаю это. Спорим на шампанское.

— Согласен.

— На ванну шампанского?

— Согласен.

— В Советском Союзе очень большие ванны, господин Петров.

— Не имеет значения, — сказал майор Петров. — Я согласен.

Кульчицкий провел целый день, выписывая на танке самые удивительные кульбиты. Когда уже солнце спускалось к горизонту, ему с огромным трудом удалось потерять гусеницу, спускаясь с косогора.

— Про ванну — это было серьезно? — осведомился Петров.

— Нет, — сказал Кульчицкий, смеясь. — Думаю, обойдемся распитием из бокалов.

...Когда делегация Чехословакии отбыла, Кульчицкий долго сердился:

— Зачем они приезжали? Шампанским нас угостить?

— Евгений Анатольевич, не кипятись, — пытался успокоить его конструктор Шашмурин. — Ну, передумали люди...

Чехословацкая сторона действительно передумала продавать Советскому Союзу танки. А вдруг они скопируют LT vz.35? И начнут производство самого лучшего в мире танка без лицензии? Этим красным закон не писан... Нет уж. Лучше перестраховаться.

Так и не продали Советам свой замечательный танк!

12 сентября 1938 года, город Хеб, Чехословакия

Факелы осветили черную ночь.

Десятки людей шли на площадь, чеканя шаг.

— Мы не можем дольше терпеть угнетения судетских немцев! — звучал голос оратора, организатора «Отечественного фронта» — Конрада Генляйна. Он говорил, естественно, по-немецки. — Мы имеем право присоединиться к нашим братьям в Третьем рейхе! Мы и наша земля!

Громкие крики катились сквозь ночь, волновалось море факелов.

— Мы помним, как 21 мая в этом самом городе при столкновении с полицией погибли два судетских немца. За что чехи убили наших братьев? А теперь они объявили мобилизацию, ввели в Судетскую область войска. Но нас поддерживает Третий рейх и великий фюрер! И мы не дадим себя в обиду!

2 октября 1938 года, Чешске Крумлов

Маленький средневековый городок был охвачен небывалым волнением.

Повсюду готовились к уличным боям, воздвигались баррикады.

Граждане поспешно вооружались, кто чем мог. В оружии, впрочем, недостатка не было — Великая война оставила после себя немалое наследство.

«Отечественный фронт» — нацистская организация судетских немцев — собиралась принять бой. Неравный бой с регулярной армией.

— Они не станут стесняться, — делились впечатлениями жители. — Они используют и артиллерию, и танки. Так было в Хебе, в Стршибра, в Марианске-Лазне.

— Не отступать! Не поддаваться! — Повсюду нацисты пытались вселять бодрость в повстанцев.

...Танки пришли. Сокрушая баррикады, стреляя по окнам, по стенам, они штурмовали тесные улицы старинного города.

Боевики бросали в них бутылки с зажигательной смесью, пытались попасть в смотровые люки, целясь из пистолетов.

Пехота бежала перед танками, которые поддерживали ее непрерывным пулеметным огнем.

Вот на вершине последней баррикады еще высится фигура в черном, со свастикой на рукаве... LT vz.35 выполз из пролома и остановился. Мгновение жерло пушки смотрело прямо на человека. Затем опустилось. Повисла долгая, мучительная пауза.

Грянул выстрел, и все заволокло дымом, пылью, обломками.

Баррикада исчезла, исчез и человек. Крумлов был покорен, подмят под гусеницы.

Майор Здражилов связался со штабом армии, чтобы доложить о победе.

— Отходите в Миловицы, — прозвучал приказ.

— Мы победили! — Здражилов все еще был в возбуждении от уличного боя.

— Все это уже не имеет значения. Тридцатого сентября был подписан договор, — услышал майор. — Судеты отходят к Германии. А вы, майор, сейчас же выводите свои части в Миловицы. На этом все.

15 марта 1939 года, Миловицы

Раннее утро было разорвано ревом моторов.

На полигон Миловицы въехало несколько грузовиков, и оттуда тотчас же соскочили немецкие солдаты.

Быстро, дисциплинированно, деловито взялись они за работу.

Германский командир объявил Здражилову:

— Все наличные танки LT vz.35 конфискованы правительством Рейха. Мы должны осмотреть их, испытать, написать отчет и рапорт и отправить в Германию.

— Ну еще бы, — буркнул Здражилов по-чешски. — Ведь таких танков, как наш, у Германии нет. Ваши-то послабее будут, а Pz.III хоть и сравнится по защищенности, вооружен все равно хуже.

— Что вы сказали? — поднял бровь германский офицер.

— Ничего, — ответил чех. — Теперь уже ничего. Что говорить-то!..

1 января 1940 года, расположение Одиннадцатого танкового полка, Падерборн, Германия

Новые танки наконец были получены. Их назвали Pz.Kpfw.35(t). Последняя буква — которая в скобках — означала «чешский». Эти славянские названия, meine Herrschaften, — они ужасно трудны для германского написания!

— Танк этот, конечно, построен славянами, — высказывал свое мнение о новом приобретении командир полка, — но после надлежащей доводки машины германскими инженерами и рабочими, он прекрасно послужит Третьему рейху!

Список пожеланий был составлен, и переоборудование чехословацкого танка LT vz.35 началось: он получил радиостанцию, пятого члена экипажа — заряжающего, новое магнето — германского производства «Бош», установили светомаскировочную фару, принятые в Вермахте габаритные и конвойные фонари; разместили канистры с топливом в кормовой части танка.

«Славянский» танк послужил Вермахту: в Польше, во Франции... Послужил и в России, где подмосковные и ленинградские снега приняли его в свои гостеприимные объятья.

© А. Мартьянов. 2013

Обсудить сказку вы можете здесь.