59. Стальная борзая

8 февраля 1917 года, Лондон

— К вам полковник Фуллер. — Сержант, доложивший о прибытии полковника военному министру Англии лорду Альфреду Милнеру, отсалютовал и вышел.

Полковник явился с папкой под мышкой.

— Надеюсь, вы пришли с идеей, которая поможет нам выиграть эту войну? — С такими словами встретил министр полковника

— Я тоже на это искренне надеюсь, — отвечал Фуллер. — Собственно, я хотел бы представить на рассмотрение концепцию нового танка.

— Логично. — Министр кивнул. — сражение у Камбрэ сделало очевидным: победить без танков невозможным. Успешное наступление во многом зависит от этих боевых тракторов. Те, кто до сих пор считает такую машину просто курьезом, бессмысленным измышлением технических умов, — они уже фактически выброшены на задворки истории.

— Прекрасно сказано, сэр! — Фуллер улыбнулся. — Однако вот на что я хотел бы обратить особое внимание. До сих пор мы сосредотачивались на тяжелых танках.

— Да, — нахмурился лорд Альфред, — и убедились в том, что без них за каждый километр нам пришлось бы заплатить десятками тысяч убитых. Не говоря уж о расходах боеприпасов.

— И все же тяжелые танки не отличаются маневренностью, — продолжал Фуллер. — Они могут доехать до вражеских позиций и смять их, но это в лучшем случае. А потом они застревают — и на этом все.

— По-вашему, этого мало?

— По-моему, новое оружие способно на большее! — убежденно ответил Фуллер. — Вспомните, какое впечатление производила закованная в доспехи рыцарская конница!

— Я не настолько стар, — тонко  улыбнулся Милнер.

Фуллер, к его удивлению, слегка покраснел.

— Я хотел сказать, сэр, что в какой-то мере боевые тракторы должны заменить для нас бронированную рыцарскую конницу. То есть, сочетать в себе всю мощь современного вооружения и брони с подвижностью кавалерии.

— Кавалерийский танк? — министр поднял брови. — Как вы себе это мыслите? Придется отказаться от слишком толстой брони, от тяжелых пушек...

— Зато мы много приобретем в скорости и маневренности.

— Гм, — министр задумался. — Полагаю, можно поручить разработку концепции такого танка фирме Фостера. Вы уже с ними разговаривали, не так ли?

Фуллер сделал вид, будто удивлен проницательностью Милнера:

— Откуда вам это известно, сэр?

Лорд Альфред встал:

— Оттуда, сэр, что не следует недооценивать министерство. Мы здесь не только флажки по карте передвигаем. Нам давно известно, что Фостер разрабатывает нечто подобное в ожидании, пока мы одобрим вашу идею.

17 июня 1917 года, Линкольн

Конструктор Уильям Триттон был взволнован.

Он работал на фирме Фостера над новым проектом, начиная с весны шестнадцатого года. Все приходилось создавать заново. Не существовало никаких прототипов, которые можно было бы взять за основу и переделать.

«Средний танк» — так условно именовалось его детище. Фостер, впрочем, в успехе не сомневался, и его уверенность подтвердилась, когда пришел положительный ответ из министерства.

Фуллер, конечно, помог. Этот танковый энтузиаст отлично понимал значение нового оружия.

«Что ж, Уильям, пробил ваш звездный час», — сказал своему конструктору владелец фирмы Фостер, когда в декабре шестнадцатого опытный образец — Мк.А — вышел из ворот завода.

Испытания продолжались всю зиму.

И вот теперь официально пришел правительственный заказ на первую партию в двести машин.

Фуллер присутствовал и был искренне рад происходящему.

— Меня впечатляет скорость, которую развивает ваш танк, — обратился он к Триттону. — Настоящий гончий пес! Предлагаю назвать его «Уиппет» — «Борзая». Это доброе предзнаменование, друг мой, ведь оно означает, что ваш танк будет гнать врагов, точно зайцев, по всему полю боя.

Англичане любили охоту и определенно знали в ней толк...

«Борзая», впрочем, мало походила на подвижную и легкую собаку. Весил танк четырнадцать тонн, в длину достигал шести метров, в ширину — более двух с половиной.

При броне от шести до четырнадцати миллиметров, танк был вооружен тремя или четырьмя пулеметами и мог развивать скорость до четырнадцати километров в час. Если дорога приличная.

Триттон обратил внимание Фуллера на главное отличие «Борзой» от ее предшественников:

— Внимательно посмотрите, как у нас расположены двигатели. На тяжелом танке, к которому мы привыкли, двигатель всего один, а на танке Мк.А — «Уиппет», как вы его назвали, — их два. Это «Тейлоры» мощностью по сорок пять лошадиных сил. Они находятся вот здесь, в передней части корпуса, рядом с топливными баками. Каждый через собственную коробку передач приводит в движение одну гусеницу.

— Гм, — протянул Фуллер, — оригинально. А если один из двигателей выйдет из строя — танк, очевидно, сможет продолжать движение на втором?

Триттон вздохнул:

— Вообще-то нет... Если хотя бы один двигатель сломается, танк остановится. Зато он обладает хорошей маневренностью, как уже говорилось. Кстати, мы решили отказаться от вращающейся башни — это позволит упростить производство.

— Помнится мне, на вашем легком танке — «танке Триттона» — такая башня была, — заметил Фуллер.

— Совершенно верно, — кивнул конструктор и обтер лицо платком. — Однако сейчас мы исходили из необходимости построить средний танк, который сочетал бы в себе достоинства легких и тяжелых.

— Будем надеяться, что вам это удалось, — подытожил Фуллер.

26 марта 1918 года, Колинкам

Майор Грэм прошелся вдоль строя танкистов.

Совсем недавно его часть получила грозное оружие — средние танки «Уиппет». Целых двенадцать.

Экипажи, состоящие из трех человек на танк, сразу же начали осваивать новые машины.

— В управлении сложен, — делились впечатлениями водители. — Пот ручьем льет! Пока сообразишь, что к чему... Да еще усилия прикладывать приходится. А на пересеченной местности еле ползет, вот и наваливайся на рычаги.

— Меня смущает плохой обзор из кормовой рубки, — заявил пулеметчик сержант Трэвис. — Все-таки хочется видеть, куда стреляешь.

Трэвис славился тем, что читал много дешевых книжек из «народной библиотеки» и поэтому выражался «литературно». Над ним немного посмеивались из-за этого.

— А ты, Трэвис, пали себе наудачу, может, попадешь в кого-нибудь! — смеялись товарищи. — Кругом же будут немцы, так что не промахнешься.

Больше всего командование интересовалось возможностями танка по части преодоления препятствий.

Оказалось, что танк может одолеть стенку в три четверти метра, ров — шириной более двух метров и даже форсировать водный поток, если тот не глубже метра

Но самым удивительным был запас хода — целых сто тридцать километров!

— Мы можем своим ходом не только добраться до неприятеля, но и вернуться из боя в расположение собственных войск! — заявил лейтенант Томпсон вечером в маленькой пивной, расположенной в соседней деревушке.

Томпсон командовал одним из танков «Уиппет». Товарищи-танкисты, к которым он обращался, подняли его на смех.

— Такого не бывает! До передовой доберешься, постреляешь — и дальше на своих двоих обратно!

— А вот посмотрим, — надулся Топмсон. — Это вы на своих двоих побежите, а я вернусь домой лорд лордом — на танке.

Ему не пришлось долго ждать, чтобы доказать свою правоту. Двадцать шестого марта двенадцать танков «Уиппет» отправились на разведку.

Это было первое боевое задание танков такого типа.

Вернулись действительно своим ходом, к ночи.

Томпсон доложил командованию об увиденном — расположение противника (не обнаружен), состояние дорог и укреплений; затем зашел в пивную.

Там уже знали о рейде «Борзых».

— Простая прогулка, — щурился артиллерист лейтенант Каски. — Посмотрим, что с вами будет после боя.

24 апреля 1918 года, Виллер-Бретонни

Сражение становилось жарким.

Более тысячи немцев готовилось штурмовать позиции англичан.

Англичане заметно уступали им в численности. Стреляли скупо, осторожно — отсчитывали боеприпасы.

Внезапно натиск противника ослабел, немцы подались назад, затем побежали. Из леса появились танки — семь машин «Уиппет» на огромной скорости в десять километров в час мчались прямо на врага.

С небольшой высоты, где укрепились немцы, ударили орудия. Танки продолжали движение вперед, поливая врага пулеметным огнем.

Немецкие пехотинцы падали, как подкошенные. Но вот остановился и неловко повернулся на месте один из английских танков. Второй артиллерийский снаряд доверил его гибель, машина загорелась...

Остальные продолжали двигаться вперед. С громким криком англичане устремились вслед за своим боевым трактором...

После битвы подсчитали погибших. Поле боя осталось за англичанами. Более четырехсот немецких солдат были сброшены в оставленный врагом окоп — вместо братской могилы.

Томпсон, с закопченным лицом, мрачный, стоял один посреди открытой местности и страшно ругался.

Его «Уиппет» был подбит и сгорел. Еще три танка погибли в этом сражении. Из семи атаковавших вернулись лишь три.

8 августа 1918 года, Амьен

Лейтенант Арнольд любовно похлопал свой «Уиппет» по броне. Как и многие, он дал своему танку личное имя — «Музыкальная шкатулка».

«Шкатулка» эта была механической и очень, очень музыкальной. Странно, правда, что немцам не нравилась эта музыка!

Под Амьеном готовилась впечатляющая операция. Арнольд огляделся — почти сто средних танков «Уиппет» готовились выступить. Стальная армада заводила свою «музыку».

— Вперед!

Оставив позади пехоту, сопровождаемые кавалерией, танки «Уиппет» ворвались в тыл противника.

Немцы ответили шквальным артиллерийским огнем. Пехотинцы, и без того отставшие, залегли.

— Вперед, вперед! — хрипло кричал Арнольд, и «Музыкальная шкатулка» буквально скакала по немецким окопам.

Казалось, эта «Борзая» заговорена от снарядов — артиллерия немцев была против нее бессильна. Пулеметы танка Арнольда не умолкали.

— Батарея «бошей» впереди!

— На них, черт побери!

«Уиппет», не обращая внимания на выстрелы, на большой скорости влетел в расположение немецкой артиллерийской батареи и за несколько минут уничтожил ее: живая сила противника полегла под огнем, орудия были раздавлены гусеницами.

Танк спустился с холма, промчался, не снижая скорости, по ложбине и выбрался на дорогу, по которой как раз двигалась большая германская автоколонна.

Немцы не ожидали увидеть так глубоко у себя в тылу английский танк.

Арнольд не стал ждать, пока они оправятся от удивления, и открыл огонь из всех пулеметов.

Очереди косили немецких солдат. Автомобили остановились, налетая друг на друга, некоторые сошли с дороги, другие повернули назад. Очень немногие сделали попытку прорваться и были уничтожены отчаянным английским танком.

— Командир, мы горим, сэр! — доложил сержант Уилли.

Арнольд выругался страшными словами.

Пули противника пробили запасные канистры, укрепленные на крыше танка. Бензин вытек и воспламенился, «Уиппет» загорелся.

— Отходим!

Пылающий танк скатился с дороги и на огромной, почти в пятнадцать километров в час, скорости промчался обратно к позициям англичан.

Остаток пути танкисты проделали «на своих двоих», бросив пылающий танк.

— Какого черта вы закрепили канистры на крыше машины? — ругал вечером майор Грэм героя-танкиста. — Согласно инструкции, их положено крепить сзади!

Арнольд не отвечал, из его глаз лились слезы — он искренне оплакивал свою любимую «Музыкальную шкатулку»...

30 августа 1918 года, военное министерство, Лондон

Лорд Альфред Милнер был задумчив. С одной стороны, отчеты об успешных действиях танков «Уиппет» впечатляли. С другой — превратить этот танк в подобие «рыцарской конницы» не удалось: взаимодействия с кавалерией не получалось.

Наоборот. Скорее, танкисты и кавалеристы мешали друг другу на поле боя. Средневековая аналогия не работала. При наступлении, например, у танков не получалось развить должную скорость — кавалерия их обгоняла. В бою же конница оставалась позади пехоты, а танки вели сражение самостоятельно, на свой страх и риск.

Какой отсюда вывод?

Очевидно, что выйти на оперативный простор без подвижных машин связи и снабжения, без мотопехоты на бронетранспортерах или хотя бы грузовиках, — немыслимо. Как этого достичь?

Ответ звучал неутешительно: никак. Требуются годы и годы напряженного труда конструкторов вооружения, теоретиков военного искусства, тактиков — и наконец рядовых танкистов.

Но начало положено. Первопроходцам всегда трудно. Тем, кто идет за нами, будет легче, вздохнул военный министр.

10 января 1920 года, Царицын

— А вот танки, взятые у беляков, товарищ Сталин! — докладывали бойцы.

Товарищ Сталин удовлетворенно осматривал трофеи.

Он знал, что в армии у Деникина было несколько английских танков «Тейлор» — англичане называли их как-то иначе, «борзые собаки», что ли, но в России этот танк был известен по наименованию мотора.

Деникинцы дали своим танкам пышные имена — «Тигр», «Сфинкс», «Крокодил», «Сибиряк», «Садко» и даже «Генерал Врангель».

Теперь они принадлежали Красной Армии — армии трудового народа.

Естественно, они получат новые имена. Нельзя же, чтобы в Красной Армии был танк под названием «Генерал Шкуро»!..

— Хорошо, — с сильным акцентом произнес товарищ Сталин. — Теперь эти танки будут на нашей службе.

 ...Стальная английская «Борзая» оставалась на вооружении советской армии до начала 1930-х годов. Двенадцать машин честно служили, как могли. Потом они были списаны.

© А. Мартьянов. 2013

Обсудить сказку вы можете здесь.