78. От винта!
— История повторяется, — сказал Ганс Шмульке, злорадно потирая руки. — Сегодня у наших белоручек-авиаторов отберут всю технику, обнулят результаты боев и мы наконец-то отдохнем от глубокомысленных разговоров на тему, в чем глубинная разница между «Мустангом», «Аэрокоброй» или «Спитфайром»! Вся компания летчиков начнет заниматься прямым своим делом — прокачкой с нуля! Пусть ощутят ровно то, что испытали неумытые танкисты, больше трех лет назад!
— Незабываемые времена релиза и полного вайпа, — фыркнул лейтенант Фюрст и просюсюкал нарочно противным голосом: — Всё, что нажито непосильным трудом! Три тяжа топовых! Три арты крупнокалиберных! Светляка турбореактивных, низколетящих — три! Собака с фельджандармерией приходила!
— Точно-точно, — откровенно заржал Шмульке. — После чего альфа-тестерам выдали неопрятный гибрид «Четверки» с «Пантерой», сразу получивший прозвище «Пять четвертых», а остальные получили КВ-220Т, в просторечии «Розетку» — между прочим, 220 до сих пор считается едва ли не лучшим советским тяжем пятого уровня, даже не взирая на слабенькую пушечку! Пробить его круговую броню очень сложно...
Иваны как раз выкатили раритетный КВ-220 из своего ангара и грузили на обширную корму танка ящики с «Переваловкой» — изумительной настойкой на горных травах, растущих исключительно на одноименном полигоне. Едва ли не половина свободных от выездов экипажей танкистской базы собиралась на банкет к летчикам. Перед воротами выстроилась внушительная танковая колонна и традиционно принявший на себя командование Парамон Нилыч Котятко был готов дать сигнал к выдвижению.
— Нас, между прочим, приглашали, — напомнил герру лейтенанту Ганс Шмульке. — Нельзя пройти мимо такого события, это во-первых. Во-вторых, Вася обидится, если не появимся. В-третьих, летчики все-таки не такие пафосные как моряки.
— Очень точно замечено, — Фюрст невольно покосился в сторону гавани, которую было немного видно с холма, на котором стоял танковый военгородок. Там возвышались надстройки японских и американских линкоров, совсем недавно спущенных на воду и уже выходивших в море на ходовые испытания и пробные стрельбы. — Напыщенные капитаны в аксельбантах, адмиральский салон с коньяком и сигарами, да непонятная заумь: никогда не вникал в военно-морскую терминологию, моряки говорят на принципиально непонятном обычному человеку языке! Все эти бейдевинды, кабельтовы, нактоузы и прочие бом-брам-реи!
— Кажется, на реях обычно вещают пиратов, — проявил глубокие познания в морском деле Ганс Шмульке. — Так что, собираемся? Берем «Леопарда» и поехали — он побыстрее и удобнее!
* * *
— Ух ты, — восхитился господин лейтенант. — Молодцы, сразу видно, постарались!
На флагштоках перед КПП авиабазы развевались флаги СССР, Германии, Британии, США и Японии. Оркестр, — куда ж без него! — играл классическое «Всё выше и выше!», а потом вдруг перешел на американский кавалерийский марш.
— Это все из-за дурацкой номенклатуры янки, — пояснил Фюрст. — У них отдельные авиационные и танковые части во Вторую мировую проходили по ведомству кавалерии, традиция. Что ж, посмотрим, как нас примут...
Танки выехали на обширное летное поле, выстроились у края в линию. Ангары были украшены гирляндами, флажками и портретами знаменитых военных авиаторов, от Манфреда фон Рихтгофена до Покрышкина, Ричарда Айра Бонга и Хироёси Нисидзава.
— Ага, чумазые приперлись, — Шмульке от неожиданности шарахнулся в сторону. Вот как этот летучий динозавр умеет подкрадываться тихо и незаметно, будто кошка?! — Пожрать и выпить на халяву за счет нищих пилотов, лишенных боевой техники и средств к существованию?
Горыныч. Живой талисман авиаторов и плод жутких экспериментов секретных лабораторий «Варгйминга». Дракон обитал на базе с самого ее основания, и стал привычной частью пейзажа: змей отлично разбирался в самолетах, имел язвительный характер, но вреда от Горыныча не было, одна сплошная польза. А если учитывать его аппарат огнеметания и когти с зубами, то дракон представлял из себя полноценную боевую единицу.
— Допустим, средства к существованию у вас остались, причем немалые, — огрызнулся Шмульке. Не очень приятно, когда над тобой нависает многотонная зверюга, способная размазать человека по бетону одним движением лапы. — Золотом на счету танковой части летчики могут пользоваться точно так же, как и мы. На первых порах с голоду не умрете, а дальше все зависит только от прямых рук и Богов Рандома.
...— Которым придется приносить кровавые жертвы, — хохотнул Горыныч, непроизвольно выпустив из пасти струйку жидкого
пламени. — Берем самого толстенького, например майора Штюльпнагеля...
— Но-но! Покушаться на персону руководителя полетов не позволим! — объявился младший лейтенант Вася. Форма одежды парадная, улыбка до ушей, одним словом счастлив. — Приветствую, рожденные ползать!
— Попросил бы без гнусных намеков, — отозвался Ганс Шмульке. — По мне, так ползать куда безопаснее для здоровья, чем летать. Разве самолет может спрятаться за камушком, уходя от обстрела? Поджидать противника в кустах под масксетью? Прикрыть товарища корпусом тяжелого танка? Да ничего подобного!
— Так и представляю себе «Маус» уходящий от противника на форсаже с пикированием, или ИС-4 выполняющий петлю Нестерова с бочкой, — не остался в долгу Вася. — Могу напомнить, что в последние месяцы Второй мировой, особенно на Западном фронте, роль бронетехники существенно упала. Танковая рота, без зенитного и истребительного прикрытия, против двух эскадрилий «Тандерболтов»? Ставлю на «Тандерболтов» годовое содержание, весь сухпаек и дедушкины золотые часы!
— Вы еще подеритесь, — зевнул дракон, показав розовую пасть утыканную жуткими зубищами. Похоже, споры на тему, «что лучше, танки или самолеты», Горынычу смертно надоели.
— Дерутся детсадовцы в песочнице, а мужчины сражаются, — провозгласил Вася. — Ладно, не будем ссориться. Официальная часть начнется только через полчаса, давайте по аэродрому прогуляемся. Хотя, конечно, смотреть теперь особо не на что. Большинство самолетов убрали в ангары и поставили вооруженную охрану. Оставили только стартовые модели и подарки...
— Подарки я люблю, — заметил Горыныч, увязавшийся вслед. — Разумеется, у нас, драконов, своя специфика: мы предпочитаем сокровищницы забитые под потолок золотом и драгоценностями, иногда в подарок можно получить принцессу...
— Принцессу? — усмехнулся Ганс Шмульке. — Что ты с ней будешь делать, ящер?
— Только без пошлостей! Думаешь, так легко денно и нощно оберегать груду сокровищ от заезжих рыцарей и просто искателей приключений с большой дороги? Скукотища. А с заточенной в башню или темницу принцессой всегда можно поговорить о чем-нибудь романтичном! Кроме того они очень любят петь слезливые романсеры, а драконы существа сентиментальные... Когда принцесс несколько, они поют хором.
— Вот, — Василий жестом прирожденного экскурсовода простер руку к невзрачному биплану. — С этого и начнем. Поликарпов И-15бис ДМ-2, презент к пятнадцатилетию «Варгейминга», какой-никакой а премиум. Следующий, «Мессершмитт Me.210», тяжелый истребитель, выдается всем участникам альфа-теста. По мне — так слишком тяжелый и неповоротливый. Американцев тоже не обделили, им дарят Bell XP-77, машинка так и не пошедшая в массовое производство...
— Почему? — спросит лейтенант Фюрст. — Выглядит вполне презентабельно.
— Военные реалии, — отозвался Горыныч, как признанный эксперт в области авиации. — Самолеты устаревали прежде, чем попадали на конвейер. Заказ от 1942 года предусматривал, что новый истребитель должен быть построен из дерева: сказывался дефицит алюминия. Но при этом машина должна быть легкой, маневренной, отлично вооруженной и скоростной — до 660 километров в час на высоте 7-8 километров.
— Деревянный истребитель?! — уточнил Ганс Шмульке. — Архаика!
— Именно, — согласился Горыныч. — К 1944 году, когда военная промышленность вышла на максимальные обороты и появились серийные «Хэллкэты» с «Корсарами», а алюминия хватало даже на постройку армад тяжелых стратегических бомбардировщиков, XP-77 оказался не нужен и проект закрыли. Зато сейчас этот истребитель появился у нас на аэродроме и назначен на пятый левел. Будет зарабатывать серебро. С учетом премиума, наколотить денег и опыта на новый самолет будет нетрудно.
— Мадам Ротвейлер едва не задохнулась от жадности, услышав, что танковый премиум распространяется и на авиаторов, — сказал Шмульке, на мгновение представив себе жуткий образ начальницы финансового отдела танкистской базы. — То есть не надо платить золотом два раза, все преимущества распространяются на оба аккаунта, а в перспективе еще и на кораблики... Ох, глядите, авиаторы — будете излишне тратиться, пришлем к вам Ротвейлершу с ревизией! Нам самим на золотые пульки едва хватает!
— Жадность, не самая лучшая черта, — наставительно сказал Горыныч. — От вас не убудет.
— Не жадность, а традиционная немецкая бережливость, — парировал унтер-офицер. — Кстати. Кто-то недавно говорил о еде и выпивке?
— Пошли, — рассмеялся Вася. — Сегодня можно!
К всеобщему удивлению, комиссар Котятко оказался как никогда краток. Зная привычки Парамона Нилыча следовало рассчитывать эдак часа на полтора вдохновенной речи с перечислением достижений и успехов, бичеванием отдельных недостатков и призывами догнать и перегнать.
Видимо, комиссар понял, что лучше не лезть со своим уставом в чужой монастырь и на авиабазе долгие (пускай и выдержанные идеологически) разговоры не особо приветствуются — летчики живут в более «быстром» времени, чем танкисты.
— Поздравляю, товарищи и господа, — растроганно сказал Парамон Нилыч. — Без малого три года упорной работы завершились, но сколько еще предстоит сделать! Наши танки захватили Землю на пространстве от Москвы до Вашингтона и от Парижа до Пекина! Доблестная авиация начинает завоевывать небо! Скоро наши корабли выйдут в мировой океан! Создается новая вселенная! Ура, товарищи! И — от винта!
© А. Мартьянов, 2013.
Обсудить сказку вы можете здесь.
| 77. Гость с небес | 78. От винта! | 79. Чудовище вида ужасного |
