116. Устаревший новый танк
— Всё-таки есть в этом танке искра благородного безумия, — заявил Ганс Шмульке, любуясь американским «Гусем» М6А2Е1. — Его даже «страшным» назвать нельзя, скорее, это довольно экстравагантная машина.
— Экстравагантная? — переспросил комиссар Котятко. — Впрочем, слово подобрано довольно точно. Особенно если вспомнить, откуда вообще взялся «Гусь». Собственно, это не оригинальная машина, а модификация всем нам хорошо известного Heavy Tank M6, или, по второму обозначению, Т1. Взяли готовый корпус, привинтили башню от Т29, и можно ехать. Но если учитывать то обстоятельство, что М6 являлся первым тяжёлым танком, произведённым в США и, соответственно, стал жертвой неизбежных ошибок проектирования, то «Гусь» устарел ещё до того, как был построен.
— Не совсем понял, — пожал плечами унтер-офицер. — Heavy Tank M6 появился в 1941 году, когда вовсю шла война в Европе и американские конструкторы могли успешно использовать заокеанский опыт. Уж что-что, а инженерная школа в Соединённых Штатах была на очень высоком уровне!
— Согласен, — кивнул комиссар. — Американцы строили великолепные самолёты, очень неплохие линкоры, автомобильная промышленность вообще выше всех и всяческих похвал, но танки?.. С танками в США всегда имелись существенные проблемы. По большому счёту бронетехника Америке в двадцатые и тридцатые годы была не особенно и нужна. С кем воевать? С Канадой или Мексикой? Американцы довольно вяло экспериментировали с лёгкими и пехотными танками, прохлопав ушами самый интересный период мирового танкостроения, а именно повальное увлечение многобашенными машинами в Великобритании, Франции, Советском Союзе и отчасти в Германии. Только когда разгорелся очередной мировой пожар, — спохватились.
— В смысле — спохватились? — переспросил Ганс Шмульке. — Решили построить собственный многобашенный танк? С началом Второй мировой? Ну это же бред!
— Именно решили, и именно многобашенный, — рассмеялся Парамон Нилыч. — Европейцы за двадцать лет уяснили всю бесперспективность и тупиковость этой линии развития бронетехники, но забыли сообщить об этом американцам. А тут внезапно выясняется, что в армии США нет ни единого тяжёлого танка! Работы по его созданию не велись от слова «совсем», а воевать всё-таки придётся... Разумеется, лёгких путей в Америке не искали — если уж наступать на патентованные европейские грабли, то по полной программе!
— До войны Америка была страной, поддерживающей дружественные отношения практически со всеми крупными государствами, — заметил унтер-офицер. — Атташе военных миссий видели большинство новых моделей европейских танков, включая советские и германские. Полагаю, донесения в военное министерство поступали исправно, и аналитики могли сделать выводы!
— Могли, — кивнул комиссар. — Но не сделали. Дальше начался сущий цирк: выдаются спецификации на разработку тяжёлого танка массой от 50 до 80 тонн. Почему такой колоссальный разброс? Да потому, что военные сами толком не знали, какой конкретно танк им нужен. Артиллерийско-штурмовой для преодоления укрепрайонов? Для борьбы с бронетехникой противника? Для разрушения бункеров? Да какая, в сущности, разница! Просто тяжёлый танк — с хорошим вооружением и противоснарядным бронированием! А уж сколько он будет весить и как выглядеть, пусть инженеры решают!
— Фантастика, — покачал головой Шмульке. — Вот так прямо и сказали?
— Возможно, не в этих выражениях, но смысл был именно таков. Правда, вскоре заказ был уточнён: хватит пятидесяти тонн, а вооружение должно располагаться в нескольких башнях. Отлично, давайте попробуем! В результате самый первый проект Heavy Tank Т1 выглядел устрашающе: две главные башни верхнего яруса с 75-миллиметровыми пушками. Нижний ярус — две башенки поменьше: в одной — 37-миллиметровая пушка, в другой — 20-миллиметровая и пулемёты. Еще четыре пулемёта в корпусе, в лобовом бронелисте и по углам кормы.
— Сильно, — присвистнул унтер-офицер. — Фактически советский Т-35 получился.
— Не совсем, — уточнил комиссар. — Как уже было сказано, лёгких путей американцы не искали и прописали специфику каждой башне. Две больших уничтожают укрепления и танки противника. Малые ведут огонь по пехоте и легкобронированным целям. Мехвод стреляет из пулемётов с электороспуском. Как управлять и командовать этим дурдомом на гусеницах, было совершенно непонятно, командир физически не мог бы выдавать распределение целей расчётам четырёх башен и мехводу-пулемётчику!
— Потрясающе!
— Это ещё далеко не всё! В военном министерстве ознакомились с проектом. Неизвестно, дошло до обмороков или нет, но армейцы решительно отказались от четырёхбашенного варианта, предложив оставить только две башни. Ах, даже две много? Хорошо, пусть будет одна, для 50-миллиметрового орудия, а более тяжёлую 75-миллиметровую пушку мы разместим в надстройке корпуса в спонсоне! И до кучи восемь пулемётов! В итоге получилось нечто наподобие очень большого M3 Lee с противоснарядным бронированием.
— «Горбатая гора» M3 сама по себе не маленькая, — фыркнул Ганс Шмульке. — Куда ещё больше?
— Танк-то не абы-какой, а тяжёлый! Он по природе своей должен быть большим! Замечу, обсуждение проекта шло весной-летом 1940 года, в разгар событий во Франции, у которой было четыреста тяжёлых танков B1 bis, весьма походивших на один из вариантов Т1: башенка с пушкой и тяжёлое орудие в лобовом спонсоне. В Вашингтон приходят сенсационные известия: Германия наголову разгромила французов, а англичане бросив всё снаряжение и технику едва унесли ноги из Дюнкерка. При этом в армии вторжения не имелось ни единого тяжёлого танка — только лёгкие и средние! B1 bis, на который возлагалось столько надежд во Французской кампании, вообще никак себя не проявил, если не считать нескольких эпизодов... Какие выводы?
— Ну-у... — протянул унтер-офицер. — Кто их знает, этих американцев? На фоне сообщений из Франции они вообще могли решить, что тяжёлые танки не нужны!
— Близко, но не совсем верно, — с усмешкой сказал комиссар. — Военные поняли, что в текущий момент средние танки являются более приоритетными в производстве, но отказываться от Т1 не собирались. Попутно изменили техзадание в сторону полнейшего абсурда: трёхдюймовое орудие переместили из корпуса обратно в башню, установив в спарке с 37-миллиметровой пушкой, и опять напихали пулемётов куда только можно. Кстати, в эту же несчастную башню воткнули дополнительно зенитный пулемёт — в заднюю стенку, с углом вертикального наведения 60 градусов. Экипаж, соответственно, увеличился до семи человек — потребовался дополнительный заряжающий...
— По-моему, продолжайся этот процесс лет эдак десять, — сказал Ганс Шмульке, — разработчики создали бы сухопутный эсминец, с экипажем в полсотни человек, торпедами и стартовым пилоном для самолёта...
— Всё к тому шло, — Парамон Нилыч преувеличенно горько вздохнул. — Создатели Т1 за два года ухитрились совершить ровно те же ошибки, что и европейские конструкторы тридцатых годов, а некоторые даже и усугубить. Допустим, двигатель на танк устанавливался авиационный, мощностью 960 лошадиных сил. Следовательно, требовалась не обычная механическая трансмиссия, а гидравлическая или электротрансмиссия. Выбрали гидравлику и дорабатывали её целый год! Первый прототип показали публике в августе 1941 года, второй в декабре. Особых восторгов не вызвали оба: танки ломались, трансмиссия не работала, тормоза перегревались и так далее...
— Обычные «детские болезни», по большому счёту...
— Но и это ещё не финал! — ответил комиссар. — Убрали два пулемёта и спаренную 37-миллиметровую пушку. Поменяли башню на более просторную и вооружили 90-миллиметровым основным орудием. Наконец, танку присвоили индекс М6 и приняли решение о начале серийного производства двухсот сорока машин. Но тут, — какая досада! — выяснилось, что армии эта машина теперь попросту не нужна: генералы предпочитали более лёгкие и дешёвые танки М4 «Шерман», пошедшие в серию в феврале 1942 года...
— И что же? Все усилия насмарку?
— Почти. Контракт был аннулирован, всего до 1944 года со скрипом построили сорок три машины, включая прототипы. Перед высадкой в Нормандии военные внезапно вспомнили, что на вооружении армии США так и не стоит ни единого тяжёлого танка, и злосчастный М6 решили реанимировать: поменяли погон и поставили новую башню, которая предназначалась для проектировавшегося Т29. Результат оказался удручающим: масса выросла до 77 тонн, что сказалось на подвижности и манёвренности: это у нас в World of Tanks «Гусь» может ехать в горку, а в реальных условиях он не мог преодолеть сорокаградусный склон!..
— Выходит, проект окончательно прикрыли? — спросил унтер-офицер.
— Да, но с какой эпической формулировкой, — усмехнулся товарищ Котятко. — Приказом от декабря 1944 года все до единого М6, М6А1 и Т1Е1 были официально признаны «устаревшими» и отправлены на переплавку. Сохранился единственный экземпляр в Абердинском музее. А ведь по большому счёту это была новая машина, причём первый тяжёлый танк в американской истории...
© А. Мартьянов, 2014
| 115. Больше башен и орудий! | 116. Устаревший новый танк | 117. Жертва бюрократов |
