80. «Тигр» для императора

— Основная проблема островных держав, — тоном непререкаемого авторитета заявил лейтенант Фюрст, — состоит в том, что при наличии великолепной авиации и блестящего военно-морского флота, обстановка с танкостроением у них была далека от идеала! Что и доказывает картина, которую мы наблюдаем!

Ганс Шмульке послушно уставился на британский экипаж, возившийся на плацу с ПТ-САУ Tortoise А39. У огромной восьмидесятитонной черепахи в очередной раз слетела гусеница, а при наличии по бортам противокумулятивных экранов, поставить машину на ход было делом тягостным и нудным.

— Вполне логично, — согласился с командиром Шмульке. — Возьмем Британию, или, к примеру, Японию. Не смотря на «заморские» территории, входившие в состав обеих Империй, промышленность была сосредоточена в основном в метрополиях, это первое. Второе: таковую метрополию необходимо защищать и здесь требуются флот и авиация.

— Которые развивались в первую очередь, — подхватил Фюрст. — Поэтому-то англичане и японцы основное внимание уделяли ВМФ и ВВС, а танчики... Танчики это нечто второстепенное. Вовсе не обязательно проектировать «идеальный танк». Чтобы гонять папуасов в колониях вполне достаточно уродцев на клёпках. Да и они, в общем-то не особенно нужны, если есть пулемет. Как там у классика британской поэзии Хилэра Белока?

«Whatever happens, we have got

The Maxim gun, and they have not.»

На каждый вопрос есть четкий ответ:

У нас есть «максим», у них его нет.

— А разве это не Киплинг написал? — усомнился Ганс Шмульке.

— Нет. Именно Белок, Киплингу стихотворение «The Modern Traveller» приписывается ошибочно. Но вернемся к танкам. Столь полезный инструмент ведения войны стремительно развивался именно в континентальных державах, то есть в Германии и СССР, Соединенные Штаты подключились значительно позже, а Китай так и вовсе по окончанию Второй мировой, поскольку у китайцев отсутствовала своя промышленность. Островитяне же, — то есть упомянутые Британия и, в значительно большей степени, Япония, — сообразили, что хорошие танки жизненно необходимы, слишком поздно.

— Но сообразили же, — Шмульке указал на строящуюся японскую казарму. — Скоро подданные микадо появятся и на нашей базе. Хотя, конечно, очень хотелось бы взглянуть на их танки девятого-десятого уровней, поскольку я никогда и ничего не слышал о производившихся в Японии тяжелых танках. Вспоминается разве что проект «Чи-Ри» Type-5 с 88-миллиметровой пушкой и массой 37 тонн, но этот аппарат больше напоминает Pz-IV поздних версий. К тому же, был построен всего один экземпляр.

— Вопрос тактики, — сказал герр лейтенант. — Тактики и особенностей применения бронетехники на Тихоокеанском театре военных действий. Если ты не забыл, Японская империя воевала не только в континентальном Китае, чьи немногочисленные танки были строго импортными и, в большинстве, невероятно устаревшими. Были еще Индонезия, Малайя, Филиппины, Гвинея, острова Океании и так далее.

— Представляю, — покивал Шмульке. — Отправить туда танки морем, а с ними ремонтную базу, горючее, экипажи, обслуживание? Очень сложно! Тут тебе не Восточный фронт: погрузил бронетехнику на железнодорожные платформы, доставил как можно ближе к району боевых действий, сгрузил и поехал в бой. Расстояния-то какие!

— Вот! — поднял к небу указательный палец Отто Фюрст. — Отсюда и отсутствие у японцев тяжелых танков в европейском понимании данного термина. Как доставлять? Кроме того, для боевых действий против британских или голландских колониальных гарнизонов, вооруженных в лучшем случае древними «Виккерсами», а то и вовсе Renault FT-17, подобия «Тигров» не нужны. Вполне достаточно легких и средних танков, сражающихся, в соответствии с уставом 1935 года, в тесном взаимодействии с пехотой. Коренное отличие от Европы, где танковые войска были самостоятельной силой и инструментом блицкрига — прорыв, глубокий охват, а остальные подтягиваются вслед за бронетехникой и довершают разгром!

— Хорошо, допустим, — согласился унтер-офицер. — Однако, в войну вступает новый игрок: Соединенные Штаты. Человеческие и материальные ресурсы Америки невообразимо превосходят японские. Появляются и американские танки. Разумеется, в Европе или Северной Африки страшилища наподобие М3 «Ли» или «Грант» вызывали добродушные усмешки, но противостоять японским малюткам они могли в полную силу. А уж когда старые модели начали заменять на «Шерманы», японское командование призадумалось — а что произойдет, если американцы осуществят массовый десант в метрополию? При поддержке бронетехники? Срочно, срочно нужен тяжелый танк! В конце концов, можно использовать наработки союзников, а именно Германии, у которой танки были, чего скрывать, отличные!

— Вот интересно, — задумчиво сказал Ганс Шмульке, — появится ли в японском ангаре всем нам отлично знакомый Pz.VI «Тигр»? У японцев был один собственный «Тигр», это я точно помню.

Лейтенант Фюрст расхохотался в голос:

— Да неужели? Ты хоть помнишь историю этого танка в подробностях?

— Знаю только, что правительство Японии в 1943 году закупило проектную документацию и один готовый танк, а что случилось дальше — не в курсе.

— Ха! — усмехнулся герр лейтенант. — Это одна из самых известных «разводок» в истории Второй мировой! Думаю, японцы в итоге невероятно обиделись на рейхсминистерство вооружений и боеприпасов во главе с Альбертом Шпеером, которое устроило эдакую авантюру! Да, действительно, «Тигр» был куплен, полная комплектация, боезапас. Японский посол в Германии генерал Хироси Осима, понаблюдав за «Тигром» на полигоне в Куммерсдорфе остался от машины в восторге и выложил за нее в два с лишним раза больше себестоимости танка!

— То есть?

— То и есть. По ценам на осень 1943 года «Тигр» стоил 295 тысяч рейхсмарок. Ушлые сотрудники министерства вооружений и фирмы «Хеншель» заломили за него 645 тысяч и японцы, как люди воспитанные, не стали торговаться. Полагаю, в сумму контракта входил еще и микрофильм с чертежами, но история об этом умалчивает. А сразу после сделки встал вопрос чрезвычайной важности.

— Догадываюсь, — вздохнул Ганс Шмульке. — Дорогая покупка, хорошая вещь. Но как доставить приобретеньице в родную Японию?

— Морем, — ответил лейтенант. — Единственный выход. Было решено погрузить «Тигр» на корабль на юге Франции, — танк как раз отправили в город Бордо, — и потом молиться, чтобы судно во время путешествия через океан не перехватили англичане или американцы. Идею с надводным кораблем очень быстро отвергли — союзники к началу 1944 года полностью господствовали в Бискайском заливе, Средиземноморье и Атлантике, а контрабандой через Суэц такой объемный груз не перевезешь. Что остается?

— На подводной лодке, по частям. Хоть какой-то шанс на успех.

— Правильный ответ, — согласился Фюрст. — Однако заметим, что полностью укомплектованный «Тигр» весит 57 тонн и ни в одну существующую подводную лодку он не влезет. Можно снять башню и катки, демонтировать орудие, но остается огромный и тяжеленный корпус!

— Минуточку, — прервал лейтенанта Шмульке. — Такая подводная лодка у Японии была! Проект I-400, подводный авианосец! Построили целых три штуки!

— Да, но первые два корабля I-400 спустили на воду только в январе 1944 года, третий и последний — в апреле. Разобранный «Тигр»
в лодке с трудом, но поместился бы. Одна загвоздочка: суда новые, страдающие всеми «детскими болезнями» новой техники. А плавание предстоит через весь Индийский океан и всю Атлантику вокруг Африки. Потом обратно, с ценным грузом. Таким образом «Тигр» прибыл бы в Японию самое ранее к осени 1944 года. При сопутствующей удаче, конечно — а ведь можно нарваться на англо-американские эсминцы. Короче говоря, до самого сентября 1944 года субмарина так и не объявилась, «Тигр» ржавел в ангаре, а американцы тем временем развивали наступление в Италии и Нормандии. Каждый танк был на счету.

— Неужели забрали обратно? Выкупили?

— Выкупить не выкупили, а подписали «договор аренды». То есть, правительство Японии передает свою собственность в аренду Германии, а та использует машину по прямому назначению. Страховка, конечно — «Тигр» это вам не банальная газонокосилка, с ним может случиться что-нибудь нехорошее. Его могут сломать. Например подкалиберный снаряд или авиабомба, уложенная со штурмовика прямо на башню.

— И что потом?

— Потом следы танка теряются. По одним данным его передали 101 тяжелому танковому батальону СС, по другим — японский «Тигр» был уничтожен в Италии. А поскольку к концу войны с финансами в Третьем Рейхе дела обстояли совсем плохо, Япония не получила ни арендную плату, ни страховые выплаты.

— Чистый убыток, — присвистнул Ганс Шмульке. — уплачена сумма в два раза превосходящая цену «Тигра», сам танк отобрали и не заплатили ни пфеннига! Я бы точно обиделся!

— Другой вопрос, что сталось с микрофильмами и технической документацией, — сказал лейтенант. — Вероятно, до Страны Восходящего Солнца они так же не добрались, поскольку все известные проекты японских тяжелых и сверхтяжелых танков, включая разработки «О-И», «японских Маусов», даже отдаленно не похожи на германскую школу танкостроения. Попыток строительства копий «Тигров» не было, значит чертежи остались в Берлине. В итоге, «”Тигр” для императора» так и остался самой неудачной сделкой японцев с германскими союзниками...

— Стоп-стоп. Ты хочешь сказать, что у японцев вообще не было никаких толковых бронетехнических проектов? — расстроился Шмульке. — Не верю. Хорошо, пускай, имелась специфика применения танков — острова, крайне отдаленные территории, приоритет легких и средних версий. Но, простите, на тех же островах воюют американцы со своими СТ, а значит...

— Правильно не веришь, — многозначительно ответил Отто Фюрст. — Японскими сухопутными войсками командовали вовсе не дураки, аналитика была поставлена на очень высокий уровень. Довольно быстро японцы уяснили, что европейские танковые баталии в стиле Прохоровки им не грозят. Как ты представляешь себе грандиозное танковое сражение в джунглях Индонезии или на крошечном острове, размерами пять на десять километров? Как уже сказано, по уставу танк — средство поддержки и усиления пехоты, которая и несла на себе основную тяжесть сражений на Тихом океане. У американцев, кстати, была совершенно аналогичная тактика, отсюда и множество исторических фотографий со «Стюартами», «Чаффи» и прочей легкотой на островах.

— И как, получалось?

— Иногда очень даже неплохо! 22 декабря 1941 года, при вторжении японцев на Филиппины, произошло неожиданное — настоящая танковая битва между «Ха-Го» 4-го танкового полка и «Стюартами» 192-го отдельного танкового батальона армии США. По сравнению с Европой масштабы совсем иные, но японцы одержали решительную победу. Пускай танки «Ха-Го» и считались устаревшими.

— И это всё? — пожал плечами Ганс Шмульке. — Негусто.

— Я забыл упомянуть о проекте 1943 года «Чи-Ну», или «средний десятый» с 75-ммиллиметровым орудием. Этот танк уже был способен на равных противостоять «Шерману» или советскому Т-34. Причем имел лучшую маневренность и проходимость, чем «Шерман», что было очень важно в условиях войны в джунглях. Или вот допустим «Ка-Ми», он же Type-2 — чисто японское изобретение, «океанский танк», способный вести бой на море при волнении в два балла! Такого точно ни у кого и никогда не было! Исключительно полезная вещь для десантирования на острова!

— «Океанский танк»? — вздохнул Шмульке. — Это, скорее, в World of Warships, а не к нам.

— К нам, к нам. Повторяю, в своем «национальном» сегменте — то есть легкие и средние танки, — японцы добились неплохих
успехов, но только не следует сравнивать несравнимое, а именно Европейский и Тихоокеанский ТВД! Особенно когда в ход пошли «Тигры» или «ИС-2», любой из которых моментально застрял бы в малайском или бирманском болоте, тогда как шустрые и проходимые японцы обошли бы неповоротливых тяжей и отправились дальше... Теперь понял, в чем отличия и преимущества японской ветки? И мы пока не обсуждали послевоенные модели начала 60-х годов, наподобие Type 61!

— Значит, будет на что посмотреть, — заключил Ганс Шмульке. — Что ж, оценим, по каким извилистым дорожкам шла конструкторская мысль японских инженеров. Но увидеть «Тигра» в японском исполнении было бы как минимум забавно. Хотя бы в виде премиума! Иначе за что посол уплатил 645 тысяч марок?...