13. Плохая примета
После вчерашней истории с лётчиком из World of Warplanes в казармах только и разговоров было о самых невероятных происшествиях, случавшихся как в легендарном и почти мифическом прошлом, так и во вполне реальном настоящем.
Несмотря на категорические рекомендации начальства с Главного Сервера (где, предположительно обитали загадочные «разрабы», существа высшего порядка) не выносить сор из ангара и поменьше чесать языками, косточки небожителям перемывали от души, позабыв даже о традиционных внутренних разногласиях: где ж это видано, чтобы за одним столом расположились русский политрук, немецкий обер-лейтенант, уоррент-офицер из Соединённых Штатов и китайский кадет Народно-Освободительной армии?
Тем не менее взаимопонимание было достигнуто, пусть даже и на столь зыбкой почве. Иваны притащили канистру «Переваловки» — изумительного самогона, настоянного на горных корешках с ледника, янки не поскупились на ящик кентуккийской тушёнки, немецкий вклад составлялся из шоколада, баварских сосисок и яблочных штруделей в коробках с откровенно мещанскими надписями вроде «Милому Фрицу от толстушки Берты». Китайцы, как люди небогатые, предложили мешок риса — сварили и рис, гарнир не хуже других. Пир горой.
— Большинство из вас закрытые тесты не застали, — Парамон Нилыч, зубр и старейшина, расслабился настолько, что расстегнул верхнюю пуговку на воротничке. В присутствии зарубежных товарищей из КНР, а тем более буржуев, комиссар никогда раньше себе этого не позволял, однако тут случай особый. — По прежним временам в рандомных боях можно было встретить любую технику, от МС-1 до «Мауса» включительно... Бывало, на один супертяжёлый танк приходилось десяток средних и в довесок — совсем малыши.
— Помню-помню, — усмехнулся лейтенант Прин, командир «Леопарда». — Ещё до того как разрешили взводами ездить, случалось по пять-семь «Леопардов» в команде. Сначала артиллерию всей стаей вырезаем, а потом берёмся за тяжёлые — помнится, так всемером «Королевского Тигра» фугасами загрызли. Башня поворачивается медленно, выстрелить не успевает... О КВ или о чём полегче и речи не идёт!
— Именно, — подтвердил товарищ Котятко. — Представьте: заезжаем мы на Прохоровку, пошёл обратный отсчёт, и тут наш командный «Маус» выдает по рации на всех диапазонах: «Выньте эту гниду из меня!». Что за беда, думаем? Оказалось, внутрь «Мауса» каким-то немыслимым образом забросило Leichttractor! Трактор двинуться не может, тоже по рации верещит: выпустите наружу, спасите-помогите! Так «Мышка» весь бой с «Трактором» внутри и отъездила.
— А команды-призраки? — подхватил Вася с Т-44, тоже успевший краем зацепить ЗБТ. — На нашем собственном респе перед боем вдруг материализуются пятнадцать танков противника — вроде настоящие, стрелять в них можно, урон наносишь, а они не шевелятся...
— Вы еще не видели «Тигра», висящего на проводах в Энске над железной дорогой или ИС-3, резво катящего по дну озера в Ласвилле. Как вам «Фердинанд» с орудием, повернутым на 90 градусов по отношению к корпусу? Стрелять из-за угла, ага...
Припомнили всё: прилипания к красной линии у края карты и к камням, чудеса, явленные миру балансировщиком, даже отсутствие тормозов у поминавшегося не раз «Мауса» — ну не предусмотрены тормоза проектом, хоть тресни! После очередного стакана «Переваловки» вывод был сделан вполне философский: жить, конечно, можно, трудности преодолимы, да и вообще: где бы мы все сейчас были, если бы не...
На плацу что-то громыхнуло, заскрежетало, в открытое окно потянуло запахом гари, порохового дыма и выхлопных газов. Минуту спустя в столовую ввалился негр, почему-то в чёрной с розовым кантом немецкой униформе. Пошатываясь подошёл к столу. Без лишних церемоний плеснул себе самогона из канистры. Выпил, даже не поморщившись.
— Шмульке? — у лейтенанта Прина вытянулось лицо. Опознал. — Почему вы чёрный как сапог?
— Я вам сейчас скажу почему, — герр ефрейтор вылил остатки «Переваловки» из кружки на ладонь, потер правую щёку. Под слоем копоти обнаружилась арийская белизна в грязных разводах. — Ещё как скажу. Налейте!
Употребив по назначению вторую порцию пахучего алкоголя, обычно невозмутимый Ганс Шмульке вдруг разразился таким потоком метафор, эпитетов, незатёртых сравнений и запредельно цветистых оборотов, что вся честная компания затихла, внимая оратору с немым восхищением. Вася бросился записывать: когда ещё услышишь такие шедевры на языке Шиллера и Гёте? Впрочем, в проникновенной речи можно было различить и несколько приличных слов наподобие «Мурованка», «рандом», «балансер», «кривые руки», «школота» и «каникулы».
Путём отделения зёрен от плевел и агнцев от козлищ, а в просторечии выделяя наиболее связные фрагменты речи с соединением таковых в логическую цепочку, удалось выяснить, что всё-таки произошло. Ефрейтор Шмульке как раз прервался, чтобы накатить третий стакан горного нектара.
Вроде бы поначалу всё шло как обычно: выехали на Мурованку с севера, огляделись. Подивились числу тяжёлой артиллерии. Аж пять «Объектов 212» и два GW-Tiger. У противника, впрочем, столько же. При таком раскладе наилучшая тактика — встать в лес, накрыться масксетью и ждать гостей. Вот тут-то и началось самое интересное.
— Такое, по приметам, обычно бывает перед патчем, — понизив голос сказал Шмульке, — не хуже меня знаете. Перед патчами всегда начинают происходить... гм... подозрительные странности. Сами судите: экипаж на нашем VK4502 опытный, обученный в академии, больше тысячи боёв. Но как — как, я вас спрашиваю, warum zum Donnerwetter! — эти Eierkopf на Т-50 подъехали к нам незамеченными и появились на тактическом планшете только после первого выстрела?
— Бывает, — подал плечами товарищ Котятко.
— Ах, бывает? И вот стоим мы такие красивые, сверкая на весь полигон, как новогодняя ёлка! Ясное дело, сразу прилетает пять «чемоданов», все оборудование повреждено... А дальше... Налейте по-новой!
— Вам не хватит, герр ефрейтор?
— Нет! — рявкнул Шмульке. — А дальше приезжает ИС-7 противника. Тоже невидимый, haessliche Wichser! Но тут проблема другая: нас он почему-то не заметил, влепился корпусом в борт и... Не поверите! Застрял стволом в нашем танке! Да-да, прямиком в трансмиссионном отделении! И стрелять «Луноход» может только сквозь нас! Не повреждая! Артиллерия с обеих сторон открывать огонь боится — зацепят того или другого.
— Представляю себе эту картину, — хихикнул господин лейтенант. — Встали, désolé pour mon français, будто две шавки на случке, с места не сдвинуться. Красотища!
— Вам смешно, герр Прин? — с упреком спросил ефрейтор. — Кончилось дело тем, что у нас и неприятеля осталось по одной артиллерийской установке и два намертво слипшихся танка. Ситуация нелепейшая: пришлось просить артиллерию расстрелять наш 4502 вместе с «Луноходом» — накрыло двойным залпом, выбросило в ангар, а арты свели бой к ничьей... Доколе?! Зла не хватает! Плесните ещё!
— Точно вам говорю, патч грядёт, — покивал Парамон Нилыч. — Значит, нас ждут очередные весёлые деньки. Эй, эй, держите его! Голову расшибёт!
Ганс Шмульке четвёртого стакана не выдержал: «Переваловка» отправила наводчика VK4502 в глубокий нокаут. Прин жестом подозвал ординарца:
— Отнесите его в казарму, отмойте, и пускай отсыпается. Герр комиссар, продолжим?
— Почему нет? — развел руками товарищ Котятко. — Ещё полканистры осталось, не пропадать же добру!
© А. Мартьянов. 2011
| 12. Нештатная ситуация | 13. Плохая примета | 14. Командировка |
