94. Толстокожая мадам
— Чем мне нравятся британцы, — грустно сказал Ганс Шмульке, — так это своим умением воевать с комфортом. Хоть мировая война, хоть конец света, а без непременного чая из фарфоровых чашек и пудинга никуда...
— Мелкобуржуазное разложенчество, — отозвался Парамон Нилыч Котятко, тоже наблюдавший за суетой вокруг TOG II*. — Им бы тушёночки с перловкой, а не пудинг!
Сэр Генри, командир «сухопутного картонного линкора», стоял возле раскрытой двери в корпусе TOG II* и руководил: в танк заносили роскошный персидский ковёр, призванный украсить правый борт боевого отделения. Всем на танкистской базе было известно, что господин майор разместил там свою коллекцию индийских и бирманских сабель позапрошлого века, а старинное оружие будет куда лучше выглядеть именно на фоне ковра.
— Допустим, не всем английским танкистам досталась такая роскошь, как TOG II*, — пожал плечами унтер-офицер. — Вы, герр комиссар, обычно выезжаете на ленд-лизовском «Черчилле» и его удобство для экипажа оцениваете весьма скупо.
— Есть такое, — согласился товарищ Котятко. — Хуже всего мехводу, из-за очень длинных гусениц обзор никакой. Но есть и положительные стороны: англичане обожают всяческие форточки, лючочки и дверцы, поэтому, когда жарко, в танке идеальная вентиляция. Посмотрите на всю линейку «Черчиллей», на «Тортиллу» с родственниками: дырка на дырке!
— Пожалуй, из этого ряда есть исключение, — возразил Шмульке. — «Матильда». Она, наоборот, кажется цельнолитой...
— Надеюсь, речь идёт о «Матильде II»? Поскольку первоначальная модель Infantry Tank Mk.I Matilda I устарела ещё на стадии разработки, пускай и сравнительно неплохо показала себя во время Французской кампании 1940 года? Если так, то вторая «Матильда», как и все британские танки, не была лишена серьёзнейших недостатков, но имела одно неоспоримое преимущество: на период начала войны несла изумительную броню. Вроде бы средний пехотный танк, а бронирование посерьёзнее, чем у советского КВ: лоб корпуса 78 миллиметров, борт корпуса 70 миллиметров!
— Это очень хорошо заметно на низкоуровневых боях, — подтвердил унтер-офицер. — Пробивается с трудом. В реальности, полагаю, было ещё хуже.
— Безусловно, — покивал Парамон Нилыч. — Во Франции 40-го года в строю было всего-навсего две «Матильды II», испытать танк в боевых условиях, считай, не получилось: обе машины захватил вермахт, сохранились фотографии. А вот в Африке «Матильды» развернулись от души: итальянские части вооружались танкетками L3 и средними танками M11/39, абсолютно неспособными противостоять «королеве поля боя», как её прозвали англичане. Причём ровно то же самое произошло и после столкновений «Матильд» с германскими частями Африканского корпуса.
— Известная история, — буркнул Шмульке. — 50-миллиметровые орудия «троек» и противотанковые «колотушки» защиту английских танков не брали — только 88-миллиметровые FlaK, выведенные на прямую наводку. Потом в армию Роммеля начали поступать Marder II с трофейной советской пушкой Ф-22, они с трудом, но пробивали... Так или иначе, «Матильда» до начала поставок американских танков тянула на себе всю тяжесть танковых боёв в Африке.
— Не только в Африке, — сказал комиссар. — Африка была дебютом, пускай и сравнительно удачным. Не для англичан вообще, разумеется, — победы Роммеля оспаривать никто не собирается, — а именно для этого танка как такового. Масштабы битв в Египте и Ливии не идут ни в какое сравнение с событиями в СССР. Британцы только до конца 1941 года поставили Советскому Союзу 187 «Матильд» из общего числа в 918 машин. Вообще-то, в общей сложности было отправлено 1084 машины, но 166 из них сейчас покоятся на дне Атлантики, Баренцева и Норвежского морей вместе с потопленными транспортами...
— Странная судьба для танка — утонуть в океане, — философски заметил Ганс Шмульке. — Я отлично понимаю всю ценность английских поставок СССР в начальный период войны, особенно когда значительная часть прежнего танкового парка была выбита в ходе летне-осенней кампании 1941 года. Но к 1942 году «Матильда» начала устаревать: броня — это прекрасно, но двухфунтовая пушка и максимум 15 километров в час по пересечённой местности? Никуда не годится! Напомню, что Т-34 по бездорожью выдавал 25, а немецкий Pz.IV — не меньше 20 километров в час!
— Есть и ещё одна немаловажная деталь, о которой редко вспоминают, — подхватил товарищ Котятко. — Обычно принято смеяться над тяжёлыми «Тиграми», у которых зимой грязь и лёд вмерзали между четырьмя рядами катков, лишая танк подвижности. Ходовая часть «Матильды» прикрыта броневым экраном. Дело, кто бы спорил, хорошее. Но вы догадываетесь, для каких условий эксплуатации исходно предназначался этот танк?
— Уж всяко не для русских заснеженных полей, — уверенно ответил Шмульке. — Европа, хорошие дороги. Ну и колонии, разумеется, пример тому Африка. Если песок ливийской пустыни никак не может примёрзнуть между фальшбортом и катками, то в феврале 1942-го где-нибудь под Москвой смесь грязи и снега обездвижит «Матильду» точно так же, как упомянутого «Тигра» пару лет спустя!
— Справедливо замечено, — согласился Парамон Нилыч. — Но и это ещё не всё: исходное предназначение для европейского или колониального театра военных действий привело к тому, что гусеницы «Матильды» не обеспечивали сцепления с грунтом в зимних условиях. Танк «скользил», мог запросто улететь с дороги в кювет на обледенелой дороге. Приходилось приваривать к гусеницам зацепы, а это лишняя трата времени... То же самое и с системой охлаждения: трубки проходили по днищу и промерзали даже при включённом двигателе. Словом, «летний танк» пришлось приспосабливать под работу в тяжёлых природных условиях — от пресловутой русской зимы доставалось не только немцам.
— Неужели всё было так плохо?
— Ну отчего же! Советские танкисты очень хвалили надёжнейший дизельный двигатель. При гарантии в 220 моточасов каждый танк без существенных поломок отрабатывал по 500, а иногда и 600 часов. Пушка не уступала советской «сорокапятке». В целом для позиционных боёв это была машина, близкая к идеалу, — именно для позиционных, поскольку «Матильда» исходно была спроектирована как танк поддержки пехоты. На Западном, Калининском и Брянском фронтах, где такие бои и шли, танк показал себя куда лучше, чем советские Т-60: у отдельных машин насчитывали по два десятка попаданий из немецкого 50-миллиметрового орудия, причём ни одного пробития лобовой брони зафиксировано не было!
— Неуязвимых танков не бывает, — справедливо заметил Шмульке.
— Никто и не говорит о неуязвимости. Тем более что на фронте начали появляться новые германские машины с 75-миллиметровым стволом, да и развитие противотанковой артиллерии не стояло на месте. Барвенковская операция, неудачное наступление на Харьков в мае 1942-го, стала для «Матильд» фатальной: Красная армия потеряла 41 танк этого типа, то есть весь парк британских «толстокожих леди» 22-го танкового корпуса. В августе того же года подо Ржевом было уничтожено четыре пятых из имевшихся на вооружении «Матильд». Не потому, что они были плохие, и даже не из-за ошибок в тактическом применении, просто их время прошло. Танк окончательно устарел.
— Война, ничего не поделаешь, — развёл руками унтер-офицер. — Случалось, что отдельные проекты в любой области, будь то флот, авиация или армия, устаревали ещё на стадии разработки. Но, с другой стороны, появлялось множество других, невероятно прогрессивных идей, толкавших развитие технологий на годы вперёд. И это в самые сжатые сроки!
— Только не в Британии, — усмехнулся товарищ Котятко. — «Черчилли» производились вплоть до 1945 года, невзирая на чудовищную архаичность конструкции. А уже после окончания войны английский танкостроительный гений выдал A39 Tortoise, по сравнению с которой недоработанный и страдающий от уймы «детских болезней» германский «Ягдтигр» выглядел едва ли не верхом совершенства...
— Что поделать, морская держава. Но тем не менее одна несомненная удача в области производства бронетехники у Англии была — «Матильда», «толстокожая мадам».
— Для своего времени, Ганс. Только для своего времени.
© А. Мартьянов
| 93. Океанский танк | 94. Толстокожая мадам | 95. Тяжёлый лёгкий танк |
