68. На Киев!
24 октября 1943 года, Москва
Сталин был недоволен.
— Чем вы объясните неудачу на Букринском плацдарме?
Жуков кашлянул, готовясь отвечать, но Верховный перевел взгляд на командующего войсками 1-го Украинского фронта:
— Пусть отвечает товарищ Ватутин! Третья гвардейская танковая армия потеряла почти четыреста танков и вынуждена была перейти к обороне. Почему такое произошло, товарищ Ватутин? Мы разработали, я считаю, очень хороший план по освобождению столицы Советской Украины.
Ватутин получил приказ в конце октября и принял решение нанести главный удар с Букринского плацдарма в направлении на Васильков и Фастов — обходя Киев с юго-запада.
Третья гвардейская танковая армия, как предполагалось, должна была на третий день наступления овладеть Белой Церковью, на четвертый — выйти в район Фастов...
Вместо этого — топтание на месте и вынужденный переход к обороне.
— Местность трудная для танков, товарищ Сталин, — заговорил Ватутин. — Эффективно применять бронетехнику трудно. А у противника сильно укреплена оборона. Боеприпасов, чтобы разделаться с ними, не хватает.
Сталин мрачнел с каждым мгновением. Жуков делал Ватутину «зверское лицо»: не раскисать, докладывать четко, уверенно! А главное — никакой безнадежности. Следует дать Верховному не только отчет о неудачах, но и готовый план.
Сталин опередил Ватутина:
— У вас, конечно, имеется решение, как исправить ситуацию, товарищ командующий?
— В первую очередь следует усилить фронт, — сказал Ватутин мгновенно. — Больше боеприпасов. Тогда мы сможем прорвать оборону противника южнее Переяслав-Хмельницкого.
— А что севернее Киева? — спросил Сталин. — Согласно плану, мы должны были охватить его с двух сторон.
— Севернее нужно усилить фронт хотя бы одной общевойсковой и одной танковой армиями, — вступил Жуков.
— Сколько дней предполагаете на подготовку наступления?
— Десять, — сказал Жуков, не дрогнув ни одним мускулом.
Воцарилось молчание.
Затем Верховный с устрашающим спокойствием проговорил:
— У меня сложилось другое представление о случившемся, товарищи. Совсем другое. Главная причина неудач войск 1-го Украинского фронта в том, что вы не учли условия местности. Местность, товарищи, не будет подстраиваться под наши танки! А вот вы должны заблаговременно изучить ее и принять соответствующие меры. Это сделано не было.
Он задумался, посмотрел на карту.
— Кто стоит перед вами, товарищ Ватутин? Вы знаете противника?
— Четвертая и Восьмая армии группы армий «Юг», Вторая танковая армия группы армий «Центр», — ответил Ватутин. — Старые «приятели». Там же действуют еще венгерские части, но они в основном заняты партизанами.
— Партизаны с ними сами разберутся, — махнул рукой Сталин. — А вот вам следует усилить правое крыло фронта. Отправьте на Лютежский плацдарм, на северный участок, Третью гвардейскую танковую армию. Усильте ее тремя, лучше — четырьмя стрелковыми дивизиями за счет левого крыла фронта. Будем наступать с Лютежского плацдарма. А кто останется на Букринском плацдарме — пусть оттягивает на себя противника, мешает ему.
— Когда начинать, товарищ Сталин? — Ватутин сразу подтянулся, посерьезнел. Он видел, что решение принято, и обсуждать больше нечего.
— Третьего ноября. Сумеете взять Киев к годовщине Октябрьской революции?
— Постараемся, товарищ Сталин.
28 октября 1943 года, Днепр, Лютежский плацдарм
Ночь была на исходе. Танки заканчивали переправу на левый берег великой реки.
— Редкая птица долетит до середины Днепра, — вспоминали молодые танкисты Гоголя, которого учили в школе — еще совсем недавно. — Птица не долетит, а наш танк — вот, пожалуйста.
Мостов было четыре — два понтонных и два простых, деревянных. Понтонные днем разбирали, чтобы немцы не заметили, — «рама» постоянно висела в воздухе, как ее ни гоняли советские истребители.
Местное население вместе с саперами работали над переправами.
А на правом берегу оставались деревянные «танки» — макеты, точнее сказать — чучела. Они были замаскированы и с воздуха выглядели почти как настоящие.
...У деревенского колодца наблюдалось большое скопление солдат и автомобилей. Чуть поодаль дымила кухня.
Местные жители окружили солдат. Рослый сержант в комбинезоне танкиста вычерпывал из колодца воду, заливал в баки: сюда приехали запасаться питьевой водой. Чистейшей, сладкой.
— Помните, товарищ лейтенант, как мы с вами из болота ржавую жижицу цедили? — вдруг обратился сержант к молодому лейтенанту танковых войск Рыкову. — Вот было дело... А эта — сладкая, как компот.
— Скажешь тоже, компот! — улыбнулся лейтенант. Но улыбнулся невесело: воспоминание о том болоте было слишком живо в памяти. Это случилось под Воронежем, тогда оба они были ранены...
Странное зрелище отвлекло Рыкова от тяжелого воспоминания: несколько человек в незнакомой форме — светлые мундирчики, брюки навыпуск.
Он подошел познакомиться, отсалютовал, представился.
Один из них, улыбаясь, покачал головой, а второй на затрудненном русском языке ответил:
— Первая Чехословацкая отдельная бригада Людвика Свободы.
— Братья славяне! — обрадовался Рыков. — Ну, будем знакомы.
Он обменялся с ними рукопожатием.
Они переглянулись, и потом тот, что мог объясняться по-русски, осторожно спросил:
— Мы будем драться за Киев?
— Точно, товарищи! Сначала за Киев, а там, глядишь, и за Прагу!
— Скажите, — снова спросил чех, — Киев — это большой город?
Рыков был ленинградцем. Вот о Ленинграде он бы точно сказать: да, большой. В Киеве же он еще никогда не был.
Поэтому ответил так:
— Каждый город, который мы отнимаем у врага, — большой. Огромный. Понимаете?
Он хлопнул чеха по плечу и отошел к своему сержанту.
1 ноября 1943 года, берег Днепра, южнее Киева
Командующий группой армий «Юг» генерал-фельдмаршал Манштейн опустил бинокль.
— Русские опять перешли в наступление. Следует их задержать.
Он отправил в бой десять дивизий.
В первый раз русским не удалось прорваться к Киеву с Букринского плацдарма — не удастся и во второй.
...А вдруг это лишь отвлекающий маневр? Вдруг исход сражения за Киев решится в другом месте? У русских слишком много войск, слишком много танков... Времена, когда германская авиация господствовала в воздухе, а жалкие Т-26 горели, как свечки, к несчастью, миновали.
Манштейн снова вспомнил русскую газету, которую принесли ему в штаб и любезно перевели.
На первой странице был изображен немецкий танк «Тигр». Кстати, довольно неплохо нарисован — узнаваемо. Рядом стояли с отвратительными ухмылками русские солдаты, и один говорил:
«Чем отличается «Тигр» от «Пантеры»? Тем, что «Тигр» горит дольше...»
Нет, твердо решил Манштейн. Никаких колебаний. Он будет удерживать свое направление. С Букринского плацдарма русские к Киеву не прорвутся.
3 ноября 1943 года, берег Днепра, севернее Киева
В восемь утра началась артиллерийская подготовка. Сорок минут шквального огня, а затем, в поднимающемся тумане, в атаку пошла Шестидесятая армия Черняховского.
На этом участке немцы отступили на двенадцать километров.
4 ноября 1943 года, район Киева
Пошел моросящий дождь.
— Видимость почти нулевая, товарищ командующий! — сообщил адъютант.
Ватутин отмахнулся: он и так это знал.
Артиллерию применять в таких условиях затруднительно: придется бить в белый свет как в копеечку. Авиация вообще исключается. Вся надежда на пехоту и танки.
— Третья гвардейская танковая — вперед, — приказал Ватутин. — Идите с включенными фарами, с сиренами, ведите интенсивный огонь. Немец сломается. Вас прикроют кавалеристы Первого гвардейского кавалерийского корпуса.
Танки двинулись по просекам, выступая из тумана, как смертоносные чудовища. Главной задачей было на этот день — перерезать шоссе «Киев — Житомир» и занять окраину Киева — Святошино.
Кавалеристы генерала Баранова повернули к реке Ирпень.
Советские танки вышли на Житомирское шоссе.
Впереди были Жуляны — вражеский аэродром.
Генерал Рыбалко отдал приказ:
— Захватить аэдродром, но в Жулянах не задерживаться: двигаться дальше, на Вету-Почтовую, на Васильков.
С ходу советские танки влетели в Жуляны и открыли огонь. Прямо на аэродроме загорелись немецкие самолеты, затем прогремел взрыв, другой: это снаряды попали в резервуары с бензином...
Разгром был полный.
Пройдя Жуляны, танки Пятьдесят четвертой и Пятьдесят пятой танковых бригад — части Третьей гвардейской танковой армии, — двинулись на Васильков.
У Василькова, уже к вечеру, вспыхнул бой: гитлеровцы просто так не отступили.
К вечеру облака разошлись, но быстро темнело.
Лейтенант Рыков подбил два вражеских танка, когда снаряд попал в гусеницу его тридцатьчетверки, и она отлетела. Машина потеряла управление, и зарылась в землю.
Следующий снаряд угодил в основание башни.
Водитель-механик был тяжело ранен, командир танка убит. Рыков продолжал сражение — пушка была цела, оставался еще десяток снарядов.
На помощь Рыкову пришел командирский танк. Немцы отошли.
Из танка вытащили убитого и раненого. Рыков уставился на командира корпуса:
— Что Васильков?
— Наш Васильков!..
В расположение корпуса прибыли командующий Третьей танковой армией маршал Рыбалко и член Военного совета генерал Мельников.
— Ну что, товарищи танкисты, — спросил Рыбалко, — сможете завтра драться?
Он мог и не спрашивать. Все, что требовалось, — это немного передохнуть.
— Завтрашняя цель — Фастов и крупное село Паволочь, — Рыбалко развернул карту. — Пятьдесят пятой бригаде ставлю задачу: обойти Фастов с юга, прорваться в глубокий тыл врага, овладеть Паволочью. В затяжные бои не ввязывайтесь, держите село и ждите, пока не подойдут главные силы армии.
Была уже глубокая ночь.
Совещание проходило в деревенской избе в Василькове. На улице стояла непроглядная тьма.
Рыбалко прибавил:
— С рассветом отсюда уходите. Помните, ваша главная цель — Паволочь. Через этот населенный пункт пролегают дороги с востока на запад, с севера на юг. Севернее вас будет наступать механизированная бригада полковника Лупова. Вы должны вырваться вперед, захватить рубеж Паволочь — Попельня и удерживать его до подхода главных сил Третьей танковой.
Командующий уехал.
Медленно тянулась ночь. Еще одна ночь великой войны. По-прежнему скрывался во мраке город Киев — столица Советской Украины.
Остывали, отдыхали танки.
Завтра предстоял еще один рывок, еще один переход, еще один бой.
© А. Мартьянов. 16.07.2013.
| 67. По вражеским тылам | 68. На Киев! | 69. Советские танки в Севске |
